Неотрывно глядя на эту спину, кремлевский воин устремился следом за ней. Он все ждал, что неизвестный мужчина обернется, развеяв или, напротив, подтвердив его догадку, но шамы не позволяли пленнику оглядываться – возможно, как раз потому, что этого так ждал идущий следом Игорь. Воображение разыгралось не на шутку; стрелец живо представил, как коварные муты нарочно стравливают их с отцом, заставляя рубиться на мечах не на жизнь, а на смерть. Лишь с превеликим трудом Игорю удалось выкинуть эту жуткую сцену из нечесаной головы. Стрелец не без оснований боялся, что хозяева могут использовать жуткую фантазию против него.
И странный смешок шама в голове только подтвердил догадку пленника.
Вот седовласый незнакомец свернул к лестнице… и Игорь со странной смесью облегчения и разочарования обнаружил, что идущий впереди мужчина – не отец, а несчастный Казимир. Конечно, он видел его профиль лишь пару мгновений, пока тот не скрылся за стеной, но и этого короткого зрелища хватило, чтобы во всем разобраться.
«Где же ты, папа?» – невольно мелькнула шальная мысль.
Вечность молчала, молчали и шамы, к счастью или к сожалению проигнорировав этот нелепый вопрос.
Свернув за угол следом за Казимиром, Игорь миновал лестничную клетку и устремился вниз по ступенькам.
Похоже, всех их ждала охота.
Сердце пленника опять стучало в бешеном ритме.
* * *
– Но где же твоя спутница, о Великий?
Громобой вздрогнул и, подняв взгляд от пола, растерянно посмотрел на собеседника.
Они с новоиспеченным Рупором сидели на ветхих табуретах за не менее ветхим столом в той самой комнате, где израненный нейромант пришел в себя после боя с маркитантом Вадимом и наемниками Арены. Предшественника нынешнего Голоса Племени, глупо погибшего от стрелы убегавшего дампа, буквально с час назад скормили Рексу. Вся церемония прошла довольно быстро и совершенно не напоминала похороны. Многие Дети Механизмов с искренней завистью провожали тело убитого собрата в пасть Щелкуна; кажется, большинство (если не все) были не прочь отправиться следом за мертвецом. Громобой же, не в силах смотреть на столь ярое проявление фанатизма, отвернулся.
– А? – переспросил нейромант.
Он прослушал вопросы Рупора – услышал лишь, что новый Голос Племени его окликнул, но сути не разобрал: слишком ушел в свои печальные мысли, совершенно не связанные с диковатыми причудами Детей Механизмов. Громобой думал о Бо и Игоре, мысленно сетовал на судьбу и размышлял, как бы вызволить жену и друга из плена могучих шамов. В общем-то, иммунитет к ментальным ударам кровопийц служил существенным козырем в грядущем бою, но нейромант боялся, что в ходе атаки на логово мутов могут пострадать дорогие ему люди.