– Что с изменником будешь делать? – спросил нейромант.
– А это пусть воевода решает, – сказал Захар. – Мое дело маленькое – в крепость его доставить…
– И правильно, – кивнул Громобой. – Не бери грех на душу.
Он еще раз отсалютовал десятнику и пошел вдоль разрушенного шамовского дома, за которым его должна была дожидаться Бо.
Девушка стояла, прислонившись к стене, и задумчиво смотрела вдаль. Неподалеку прохаживался достопамятный «серв», прикончивший последнего шама.
– Попрощался? – спросила Бо, едва нейромант показался из-за угла.
Громобой покосился в сторону металлического «паука» и отрывисто кивнул.
– Обратно точно не хочешь? – осторожно поинтересовалась жена.
– Не хочу, – со вздохом ответил нейромант. – Хватит с меня Зоны. Сыт по горло. Давай лучше посмотрим, каков он, открытый мир.
– А как же Щелкун?
Тут бородач вздрогнул. Глаза его предательски заблестели.
– Всего лишь ржавый робот, – сказал он глухим, чужим голосом. – Готов спорить, он давно ушел в глубь Зоны и прямо сейчас жрет какого-нибудь нео… или хомо… Почему бы ему теперь их не есть?
– Потом не пожалеешь? – осторожно спросила Бо.
– Не о чем жалеть, малыш, – мотнул головой нейромант. – Щелкун всегда мне нужен был больше, чем я ему. Дети Механизмов до этого как-то жили без меня и теперь проживут. А кремлевские… Я бы все равно в Кремль не пошел. Как и ты. Тем более – теперь, когда Игорь…
Он запнулся и отвернулся, вконец расклеившись. Добавил, несколько мгновений спустя:
– Вот и выходит, что держаться нам в Зоне не за что.
Бо кивнула и тихо спросила:
– Тогда пошли?
Громобой оглянулся на Купол, недружелюбно мерцающий в опускающихся на землю сумерках, и сказал:
– Пошли.
И они, взявшись за руки, побрели прочь от разрушенного логова шамов – в новый, незнакомый внешний мир, о котором пока так мало знали.
Незадачливый «серв», скрипя шарнирами, торопливо семенил за ними…
А в трех километрах к востоку, у самого Купола, неподвижно, точно памятник, стоял одинокий «Рекс».
Он ждал, когда вернется его хозяин.