. Бонд спросил себя, если его план сработает. День проходил за днём, Долан получал свои тысячи долларов, пил много пива и издавал звонкие отрыжки. Он уже порядком надоел Бонду, но делать было нечего: главное, чтобы он выполнил то, что от него требовалось. Бонд надеялся на то, что он — мастер своего дела; по крайней мере, о нём отзывались именно так.
Очень скоро Бонд изучил порядок работы в консульстве. Шингу он видел лишь дважды — оба раза в девять вечера, когда тот внезапно появился в офисе, поговорил с кем-то сидящим там за столом, а потом ушёл. Бонд понял, что убить его будет нелегко. Никаких ошибок быть не должно: только один выстрел, один шанс. Другой проблемой было то, что окна стоявшего напротив здания были двойными и достаточно прочными, что могло изменить направление полёта пули. Это также необходимо было брать в расчёт.
В среду из Лондона прибыла ещё одна телеграмма — уже менее вежливая. В четверг Шингуши не изволил явиться в офис, а к вечеру следующего дня Бонд стал испытывать раздражение. Чтобы японцы их не заметили, они сидели с выключенным светом, оставив окна офиса открытыми. Когда наступила темнота, в окнах небоскрёбов стали зажигаться огни, и вскоре Нью-Йорк замерцал как фосфоресцирующий муравейник. К девяти вечера движение по Третьей авеню стало уже менее интенсивным. Внезапно Бонд почувствовал толчок в бок.
— Вон он, наш маленький ублюдок, — сказал Долан. — Приехал.
Шингуши вошёл в офис покачивающейся походкой. Едва он повернулся к шкафу с документами, как Бонд сказал:
— Пли!
Два выстрела раздались практически одновременно: первый — Долана, и второй — Бонда. Первая пуля разбила двойное окно в офисе японца, а вторая повергла последнего на пол.
Дальше всё прошло гладко — Бонд и Долан уже репетировали это несколько раз — быстрая упаковка винтовок, запирание офисной двери и спуск по лестнице к выходу из здания — к оставленному ранее Бондом автомобилю. Бонд повёл автомобиль в парк, где и остановился. Вытащил приготовленные для Долана деньги и заплатил ему.
— Отличный выстрел, мистер Бонд, — сказал тот. — Было приятно работать с вами.
Открыв дверцу машины, он отрыгнул и скрылся в парке.
Возвращаясь в отель, Бонд не испытывал никакого желания праздновать. Вместо этого он отправил телеграмму в Лондон, поужинал, чуть-чуть выпил и снял себе проститутку за сто долларов. Её звали Розмарин, и она была одета в розовое платье.
*
Убийство Шингуши дало Бонду репутацию, которую он не хотел. Он был бойцом — но не убийцей. Там, где был выбор, он предпочитал конфронтацию. В большинстве случаев это было возможно, и 1942 год оказался для него насыщенным на события. Сначала он приложил руку к подрыву нефтеперерабатывающего завода в Бресте* в феврале.