— Достаточно чего?
— Давайте не будем об этом. Мне просто надоело, и всё.
Говоря последние слова, Бонд сжал свои челюсти, и лицо его слегка побледнело. Было видно, что вспоминая тот период, он нервничает, и выглядело это пугающе. Задышав глубже, он постарался успокоиться и мягко добавил:
— Будем так говорить, мне захотелось чего-то нового. А теперь. прошу меня извинить.
Он резко встал со своего места, пожелал мне удачного дня и зашагал в отель. Я увидел его только через два дня, в течение которых пробовал поговорить об этом периоде его жизни с сэром Уильямом Стивенсоном, но и тот был уклончив.
— Он повздорил с М., — сказал мне Стивенсон. — Того как раз назначили главой Сикрет сервис. Просчёт М. был в том, что он не сразу оценил Бонда по достоинству, хотя и Бонд вёл себя как глупый мальчишка. В общем, спросите его об этом сами.
Понимая всю щекотливость проблемы, я решил лишний раз не ворошить её, но Бонд сам вернулся к этой теме. Когда два дня спустя я увидел его сидящим в баре в одиночестве, он первым позвал меня. Он был довольно приветлив, даже не намекнул на наше недавнее осложнение и стал рассказывать мне о послевоенном периоде.
Как я понял из того, что он мне сказал, он не знал, чем заняться в Англии в мирное время. Официально он всё ещё был прикреплён к Добровольческому резерву Королевских военно-морских сил. Взяв двухнедельный отпуск, он решил наведаться к тётушке Чармиан. «Я думал, что это будет единственным местом, где я буду в ладу с собой», — сказал он. Всё, однако, обстояло гораздо сложнее. Тётя поведала ему, что его брат Генри женился и в настоящее время работал в казначействе. «Самое место для него», — ответил Бонд. «И ещё эта, как её. твоя бывшая невеста.» «Муриэль?» «Да, Муриэль. Она сейчас в Кентербери* I. Живёт там со своим мужем. У неё двое детей, и она интересовалась, как у тебя идут дела». «Другие новости?» — спросил Бонд. «Умер твой дедушка, и дядя Грегор унаследовал дом в Гленко, который должен был унаследовать твой отец. Дядя много пьёт и постоянно ведёт разговоры о том, чтобы его продать». Было видно, что тётя чрезвычайно огорчена этим фактом, но к своему удивлению Бонд обнаружил, что его это совершенно не интересует. Не заботило его и прошлое. В запертом ящике своей комнаты он нашёл всё ещё хранившиеся там письма от Марты де Брандт и от других некогда любимых им женщин. Большую часть из них он сжёг. «Бентли» его по-прежнему стояла в гараже. Шины её были сдуты, кузов поржавел. Закрыв двери гаража, Бонд подумал, что будущее его будет где угодно, только не здесь. «Я возвращаюсь на Службу», — сказал он тёте Чармиан. «Решать тебе»,