Она была умелым пилотом, но Бонд должен был учесть, что на тот момент она была не совсем трезвой. Во время полёта ему казалось, что она пытается напугать его. Ему было страшно от её воздушных трюков, но он старался не подавать вида. Они летели вдоль автомагистрали и в какой-то момент стали терять высоту. Бонд спросил её, что происходит. Она не ответила. Он спросил её ещё раз. Она вновь не ответила. «Что с нашей высотой, чёрт возьми?» — спросил он её в третий раз. Она нагрубила ему и отпустила ручку управления. «Не нравится высота — управляй сам!» Бонд взялся за ручку, но было уже поздно. Самолёт был почти у самой магистрали. Выровнять его не удалось, и он ударился о землю и загорелся. Бонда спасло то, что его выбросило из кабины. Женщине так не повезло.
На этот раз скрыть происшедшее от прессы было уже невозможно. На месте падения самолёта репортёры устроили нечто типа состязания. Бонд просто обязан был встретиться с мужем погибшей женщины и поговорить с ним, объяснить ему. Это оказалось труднее, чем он думал. Конгрессмен очень любил свою жену, и случившееся стало для него настоящим шоком. Бонд так и не смог сказать ему правду. Однако сотруднику британского посольства, который должен был дать интервью прессе, он выложил всё как есть. Это усложнило дело. Тот сказал ему сегодня же садиться на самолёт и покинуть Вангтон. И вообще, впредь Бонд должен держаться подальше от жён политиков.
— Мне захотелось ударить его, — сказал мне Бонд. — Я всего л поведал ему правду, а он усмотрел в этом желание свалить происшедшее на мёртвую женщину… Хотя его наказ не приближаться к жёнам политиков я свято выполняю до сих пор.
— И вы покинули Штаты?
— Конечно. Случившееся так и осталось на мне несмываемым позором.
— Как вас встретил М.?
— Я ожидал, что он поймёт меня.
— А он?
— Долго набивал свою трубку, а потом стал ею пыхтеть. Сказал: «Хм, неприятно. Да, неприятно.» И пообещал разобраться. Но отчёт, прибывй вскоре из Вашингтона, был не в мою пользу. В те времена вылететь с работы было проще простого. С окончанием войны многие сотрудники разведки попали под сокращение. Даже Флеминг перевёлся в газету «Кемсли». Настала и моя очередь.
— М. так и не помог?
— Нет. Сидел только и сосал свою трубку. Была комиссия, было служебное расследование. В конце концов, меня отстранили.
— Несмотря на прошлые заслуги?
— Это уже не имело значения. Не помогло и то, что ранее меня рекомендовали к ордену Святого Михаила и Г еоргия. О том, чтобы мне его вручить, речи, конечно, уже не было.
— И что вы сказали М.?