— Я в гостиной, — раздался слабый голос, — проходите.
Тетя Сара сидела у окна, глядя на Париж, блиставший в сумерках мириадами огней. У ее ног дремал коккер-спаниель Чарлз. Кейт смутно помнила, что прежде ее тетя была дамой с крашеными темными волосами, до безобразия прокуренными, и у нее были тонкие пальцы пианистки, унизанные бриллиантовыми кольцами. Конечно, она изменилась. По подсчетам Кейт, ей было семьдесят, а то и больше. Волосы у нее стали совсем седыми, и к ним был подколот белокурый шиньон. Если раньше она носила блузки из шифона, то теперь их сменил теплый кашемировый свитер. Увидев племянницу, Сара радостно улыбнулась. Она даже поднялась со своего кресла в стиле Людовика XV.
— Прошу вас, сидите, — поспешно возразила Кейт, — не стоит так беспокоиться из-за меня.
Сара медленно опустилась в кресло и предложила Кейт место напротив.
— Я счастлива вас видеть, — сказала она, погладив собаку. — Кэтрин, знакомьтесь, это Чарли.
Собака тихонько вытянула шею и понюхала кончик ботинка гостьи.
— Кажется, он со мной подружился, — заметила Кейт.
— Да, он прекрасный компаньон.
Они немного помолчали, не зная, с чего начать разговор после столь долгой разлуки.
— Вы, должно быть, устали с дороги, — сказала наконец Сара, подвинув поближе к Кейт бокалы и бутылку бордо, стоявшие на столике. — Хотите вина?
Кейт кивнула и налила себе чуть-чуть.
— Я очень сожалею, что ваш отец умер, — повторила Сара.
Кейт посмотрела на нее с интересом.
— Серьезно?
— Да, мало кто может радоваться чужой смерти.
Кейт пожала плечами.
— Вы, кажется, его не очень любили. Мы вас давно не видели.
— Это так, — согласилась Сара, постучав кончиками пальцев по бокалу. — После смерти вашей матери я не хотела с ним встречаться. Я не могла простить его за то, что он поломал ее жизнь. — Она отвернулась к окну. — Мне казалось, что если я стану разговаривать с ним, то предам память Мэгги.
— Понимаю, — ответила Кейт, подумав, что Сара удивительно похожа на свою мать — ей вспомнились фотографии бабушки. — Но ведь вы могли бы увидеться с нами и не у нас дома…
Сара погладила Чарли, зарычавшего во сне, а затем встала и подошла к бюро из орехового дерева.
— Для меня Париж стал истинным утешением, дорогая, у меня не было сил покинуть его. Я не могла никуда поехать. Я хотела изгнать из своей памяти все, что было связано с прошлой жизнью. — Она посмотрела прямо в глаза Кейт. — Я много раз мечтала сесть в самолет и прилететь в Лондон, чтобы повидать вас, моих девочек, — с грустью призналась она. — Скажите, а поезда такие же, как раньше? Впрочем, нет, конечно, нет.