- Нас? Ну еще недавно я думал, что только наша семья... А теперь — сомневаюсь...
Он помолчал. Потом вздохнул и продолжил.
- Так что извини. Не могу я тебе всего рассказать.
- Ну ладно, - смирилась я. - Нельзя так нельзя. Тогда ответь пожалуйста на один мучающий меня вопрос.
- И что за вопрос?
- Тебе меня хватает? Или ты все равно будешь и других тоже кушать?
Он развернул меня к себе лицом и прищурясь впился глазами в мои.
- Ревнуешь? Это интересно. Новый оттенок… Такого еще не было.
- Вкусно?
- Еще как… и он впился в меня теперь уже не глазами, а страстными прохладными губами.
На этот раз мне уж точно захотелось чего-то еще, кроме поцелуя. Потому что я машинально приподняла ногу, чтобы поплотнее вписаться в очертания его тела. Это было восхитительно. Словно я обретала самое себя, прежде где-то потерянную и только теперь обретенную вновь. Все вокруг плыло и летало, погружая меня в какую-то неведомую явь.
И только через некоторое время я пришла с себя, сидящей на скамейке. Стас был рядом, и с ним было не хорошо. Он сидел, низко опустив голову между колен, и тяжело дышал.
- Стас, что с тобой? Тебе не хорошо? – засуетилась я возле него.
- Ничего… Просто… объелся, кажется… Ты иди. Я тут посижу немного.
И я пошла.
А у двери моего дома меня поджидал Гоша.
- Ух, как ты пахнешь, - сказал он, потянув носом в мою сторону. - Горячая, страстная. Класс! – а потом он просто схватил меня железной хваткой героя Эллады и понес в темноту. Я цеплялась за ветки, рвала зубами его одежду, рычала как тигрица. Но сила у этого подростка была явно не обычного земного происхождения. В каких-то кустах он в конце концов просто бросил меня на землю и кинулся следом. И в тот последний миг, когда я уже понимала, что сейчас меня грубо изуродуют, кто-то более сильный, чем это чудовище, оторвал его от меня и выбросил куда-то прочь.
Я не стала дожидаться развязки, а припустила домой. Пришлось некоторое время посидеть на кухне, чтобы мои стучащие от страха зубы не разбудили родителей. Ясное дело, спать мне уже не пришлось. И думать о том, что произошло, я тоже не могла. Так и лежала тихо под одеялом до утра.
А утром мне стало плохо. Сначала меня трясло и лихорадило. Потом рвало. А потом я стала терять сознание. В редкие минуты просветлений я видела то испуганное лицо мамы, то злое лицо Стаса, то расстроенное лицо коменданта, то склонившегося ко мне врача скорой помощи, из-за которого снова выглядывал комендант.
Очнулась я в больничной палате. Где-то в стороне тихий мужской голос с акцентом говорил:
- Вы уж, Эмма Ароновна, присмотрите за ней. Если ничего не удастся сделать, то… В общем, что я вам буду объяснять. Вы уж сами знаете.