— Каднер?
— Я слышал, вы искали меня, — ответил я, пытаясь повторить ледяную плавность его голоса, как я уже противопоставил его твердому взгляду свой.
Он сел, слегка повернувшись ко мне левым боком, что позволяло его правой руке не быть стесненной, если придется стрелять в меня прямо через карман, где до сих пор он держал руку.
— Вы тоже меня искали.
— Я не знал, какой ответ был бы правильным, поэтому я только усмехнулся. Но этот смех шел не от сердца. Я понял, что допустил ошибку — ошибку, что может мне дорого обойтись. Эта птичка искала Каднера не как друга, как я, не подумав тщательно, предположил, она была на тропе войны.
Я видел, как те три мертвеца выпали из комода в номере 906!
Мой пистолет был засунут за пояс моих брюк, откуда я мог его быстро выхватить, но его был уже у него в руке. Так что я делал все возможное, чтоб мои руки лежали неподвижно на краю стола, пока я улыбался все шире.
Его глаза теперь изменились, и чем больше я смотрел в них, тем меньше они мне нравились. Серый цвет их делался все темнее, и они становились все более тусклыми, зрачки расширились, и под серым появились белые полумесяцы. Дважды я смотрел в глаза, подобные этим — и я не забыл, что это значит — это глаза прирожденного убийцы!
— Что, если вы назовете свою цену? — предложил я через некоторое время.
Но он не собирался попусту тратить время на разговоры. Он еле заметно покачал головой, углы его сжатого рта слегка опустились. Белые полумесяцы глазных яблок стали шире, сдвинув серые круги его глаз под самые веки.
Сейчас начнется! Не было смысла ждать!
Я под столом ударил ногой по его голени, и одновременно, переворачивая стол ему на колени, бросился вперед. Пуля из его пушки ушла куда-то в сторону. Другая пуля — не из его пистолета — ударила в стол, который лежал кверху ножками между нами.
Я держал его за плечи, когда второй выстрел сзади сзади ударил его в левую руку, чуть ниже моей. Я отпустил его и нырнул в сторону, перекатившись к стене и разворачиваясь лицом туда, откуда летели пули.
Я повернулся как раз вовремя, чтоб увидеть — быстро прячущееся за углом коридора, который вел в маленький обеденный зальчик — украшенное шрамом лицо Гая Каднера. И там где оно скрылось, пуля из пистолета Орретта раскрошила штукатурку на стене.
Я ухмыльнулся от мысли, что должно твориться в голове Орретта, когда он так лежит распластанный на полу, и ему противостоят два Каднера. И в этот момент он послал пулю в меня, так что я перестал улыбаться. По счастью, он, чтоб выстрелить в меня, должен был развернуться и опереться на раненую руку, так что резкая боль заставила его вздрогнуть, сбив прицел.