Прежде чем он успел поменять позу на более удобную, я на четвереньках юркнул в дверь на кухню Пигатти — всего в нескольких футах от меня — укрывшись за стеной так, что из-за угла торчали только мои глаза и макушка, ими я рискнул, чтоб иметь возможность наблюдать за происходящим.
Теперь Орретт лежал на полу в десяти или двенадцати футах от меня, лицом к Каднеру, один пистолет он держал в руке, а второй лежал рядом с ним.
Через комнату, примерно в тридцати футах, Каднер то и дело на мгновение показывался из-за своего угла и обменивался выстрелами с человеком на полу, иногда посылая пулю и в мою сторону. Вся комната была предоставлена нам одним. Из заведения было четыре выхода, и остальные посетители Пигатти воспользовались ими.
У меня тоже был пистолет, но я предпочел роль зрителя. Каднеру, я полагал, сказали, что его ищет Орретт, и он пришел сюда, не испытывая иллюзий насчет намерений Орретта. Только вот, что было между ними и какое это имело отношение к убийствам в отеле «Монтгомери», оставалось для меня загадкой, но я не пытался разрешить ее в настоящий момент.
Они палили в унисон. Каднер высовывался из-за угла, их пистолеты плевались, и Каднер снова нырял из поля зрения. Сейчас у Орретта кровь шла из головы и из одной из ног, что были криво раскинуты на полу. Я не видел, были ли раны у Каднера.
Каждый сделал по восемь или девять выстрелов, когда Каднер внезапно выпрыгнул целиком, нажимая на спусковой крючок пушки так быстро, как мог позволить механизм, пистолет в его правой руке свисал вдоль тела. Орретт поменял пистолеты, встал на колени и из полностью заряженного оружия отвечал в том же темпе.
Это не могло длится долго!
Каднер уронил пистолет из левой руки, и, поднимая другой, он стал валиться вперед и встал на одно колено. Орретт внезапно прекратил стрельбу и упал на спину, вытянувшись во всю длину. Каднер выстрелил еще раз — не целясь, пуля ушла в потолок — и рухнул лицом вниз.
Я прыжком подскочил к Орретту и отбросил ударом оба его пистолета прочь. Он лежал неподвижно, но глаза его были открыты.
— Вы Каднер, или это был он?
— Он.
— Хорошо! — сказал он и закрыл глаза.
Я прошел туда, где лежал Каднер и перевернул его на спину. Его грудь, буквально, разорвало пулями в клочья.
Его толстые губы шевельнулись, и я приблизил свое ухо к ним. — Я сделал его?
— Да, — солгал я, — он уже остывает.
Лицо умирающего скорчилось в усмешке.
— Жаль… трое в отеле… — он хрипло дышал, ему не хватало воздуха, — ошибка… не тот номер… его… другим двум… защищал себя… я…
Он вздрогнул и умер.
Через неделю в больнице мне позволили поговорить с Орреттом. Я пересказал ему, что Каднер произнес перед смертью.