— Миссис Херман с ней не было? — спросил Ролли.
— Не было, хотя полагалось быть. Это мы выясним. Предполагать, что бомбу бросила миссис Коллинсон, бессмысленно. Со вчерашнего дня, с тех пор как мы привезли ее с Тупого мыса, она лежит в постели. Устроить так, чтобы бомбу оставили заранее, она тоже не могла: она не знала, что займет эту комнату. Кроме вас, Фини, Вернона, доктора, сиделки и меня, никто туда не заходил.
— Да разве я говорю, что это ее рук дело? — вяло возразил помощник шерифа. — А что она говорит?
— Пока ничего. Сейчас попробуем, но вряд ли мы много от нее услышим.
Мы и не услышали. Габриэла лежала на кровати, подтянув одеяло к самому подбородку, словно готова была нырнуть под него при малейшей опасности, и в ответ на все наши вопросы впопад и невпопад мотала головой.
Пришла сиделка, грудастая, рыжая женщина на пятом десятке; ее некрасивое веснушчатое лицо и голубые глаза производили впечатление честности. Она поклялась на гостиничной Библии, что покинула больную не больше чем на пять минут — только спустилась за конвертами и бумагой, чтобы написать письмо племяннику в Вальехо; больная в это время спала, а так она от нее ни разу не отходила. В коридоре ей никто не встретился, сказала она.
— Дверь вы оставили незапертой? — спросил я.
— Да, чтобы не будить ее, когда вернусь.
— Где бумага и конверты, которые вы купили?
— Я услышала взрыв и побежала обратно. — На лице ее выразился страх, и даже веснушки побледнели. — Вы что, думаете…
— Займитесь-ка лучше больной, — сказал я грубо.
Мы с Ролли перешли в мою комнату и прикрыли смежную дверь. Он сказал:
— Тц, тц, тц. В ком, в ком, а в миссис Херман я не сомневался.
— А надо бы, раз сами ее порекомендовали, — заворчал я. — Кто она такая?
— Жена Тода Хермана. У него гараж. До замужества была медсестрой. Я считал ее надежной.
— У нее есть племянник в Вальехо?
— Ага. Шульц. Парнишка работает на Кобыльем острове. Как же она умудрилась впутаться в…
— Скорее всего, никуда она не впутывалась, иначе показала бы нам почтовую бумагу, за которой пошла. Сюда нужно поставить сторожа, чтобы никого не пускал, пока не приедет из Сан-Франциско эксперт по бомбам.
Помощник шерифа вызвал из коридора какого-то человека, и тот с важным видом занял свой пост. Спустившись в холл, мы нашли там Мики Лайнена.
— У Финка проломлен череп, — сообщил он. — Обоих раненых повезли в окружную больницу.
— Фицстивен еще жив? — спросил я.
— Да, и доктор думает, что, если больница у них хорошо оборудована, его спасут. Только зачем? В таком виде все равно не жизнь. Но нашему коновалу — сплошное развлечение.