телефон, чтобы вызвать охрану, или разбудит Пола и его пару, но вместо этого она сняла
халат и бросила его на стул у кровати.
Морн уже собрался уйти, но обратил внимание на ночную рубашку девушки — белую
майку, что спускалась почти до середины бёдер, с узкими бретельками на плечах и крупным
изображением жёлтого круглого лица с двумя черными точками вместо глаз и кривой
счастливой улыбкой.
Дана обогнула кровать и забралась в неё, при этом её майка высоко задралась,
вынудив мужчину резко втянуть воздух. На девушке были белые трусики, едва
прикрывающие её женственность. Они были узенькими, с большим вырезом, обнажая
много бледной кожи с каждой стороны её округлых пышных ягодиц.
Дана забралась под одеяло и пихнула подушки за спину. Взгляд девушки заметался по
комнате, и Морн задался вопросом, не почувствовала ли она, что он за ней наблюдает. Хотя
её взгляд и не был направлен в окно или на просвет между шторами. Крепко стиснув
покрывало вокруг талии, Дана опустила голову вниз. Волосы упали вперёд, скрывая черты
лица, но она убрала их, заправив за ухо. Когда Новый Вид снова посмотрел на девушку, то
испытал что-то необычное, увидев выражение скорби на её лице.
Она тоже страдает, и, хотя мужчина до сих пор держался в тени, у него появился
соблазн подойти к окну и постучать, чтобы дать понять Дане, что она не одна. У них много
общего: она также потеряла свою пару и, похоже, тоже страдает от бессонницы.
Прокручивая в голове их разговор, Морн осознал, что Дана была права насчёт многих
вещей и особенно того, что он жил с чувством вины. Он хотел бы поговорить с ней
подольше, но заметил, что та дрожит, несмотря на надетую рубашку. Люди были хрупкими,
особенно женщины, и Новый Вид не хотел рисковать здоровьем девушки.
Краем глаза мужчина уловил движение, которое привлекло его внимание, и, повернув
голову, увидел патрулирующего офицера, идущего по тротуару в направлении дома. Морн
сместился и постарался скрыть своё нахождение, встав против ветра. Он скрылся в тени
дома, двинувшись в сторону парка.
— Что ты делаешь?
Морн вздрогнул и развернулся, рычание вырвалось из горла, руки сжались в кулаки, а
когти впились в ладони.
— Ты не издал ни звука, — обвинил он Даркнесса.
— Знаю. В этом я хорош, — мужчина был ростом около восьми футов и одет во всё
чёрное. — Почему ты наблюдал за человеческой женщиной?
Морн сжал зубы, отказываясь в чем-либо признаваться.
— Она не виновата в смерти твоей пары.