издавала какие-то забавные звуки, и я отступал — не хотел её пугать.
Дана верила в благие намерения Морна — он казался хорошим парнем.
— Я отдал ей спальный коврик, и как только она засыпала, тайком укладывался рядом.
Мне нравилось обнимать её. Поначалу, просыпаясь утром, она отодвигалась от меня. Ей
потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть и понять, что я не причиню вреда. Мы
начали общаться, а потом у неё началась течка.
Дану удивила эта пикантная подробность.
— Течка?
— Сексуальная потребность. От неё так приятно пахло, что я сильно возбудился.
Прежде у меня не было возможности заниматься сексом, и я страдал. Мой член постоянно
был твёрдым.
Эта фраза застала девушку врасплох. Она прекратила поглаживать его руку, но потом
вновь продолжила, как бы поощряя Морна. Эта деталь ещё раз напомнила о том, кем он
был. Новые Виды действительно обладали ДНК животных.
— Я так понимаю, вы как-то разрешили этот вопрос?
— Она страдала и не понимала, что с ней происходит.
— Я и не думала, что у приматов бывает течка.
33
— В «Мерсил», вероятно, что-то подмешали ей в еду, — по причине гнева мужской
голос стал ниже. — Мы питались раздельно. Они хотели, чтобы мы размножались, а мы не
особо с этим торопились. Позже я узнал насколько было бы опасно, накачай они
препаратами меня. Самцы становятся крайне агрессивными и боль настолько сильная, что
они ничего не помнят. 139-ая и я сами догадались что к чему. Довольно скоро я осознал, что
если она будет получать удовольствие от моих прикосновений, то позволит чаще взбираться
на неё, — Морн замолчал.
— Её номер — 139? — это заставило Дану задуматься. — А какой номер был у тебя?
— 140.
Девушка какое-то время переваривала это.
— Отличается на единицу от твоего.
— Не знаю, почему нам дали последовательные номера. В «Мерсил» так и не
объяснили. Возможно, они изначально планировали сделать нас парой и лишь ждали, пока
мы достаточно повзрослеем для размножения, прежде чем посадили в одну камеру.
— Ты не знаешь, как долго вы были вместе?
— Нет. В «Мерсил» отсутствует чувство времени. Оно бесконечно. Но, думаю,
достаточно долго. Оттуда нас перевели в место ещё хуже предыдущего. Они продолжали
колоть ей инъекции, что делало её слабой и больной. Люди постоянно обещали, что вылечат
её, если я сделаю, что мне прикажут. Они использовали её, чтобы манипулировать мной. И я
делал, потому что её жизнь была важнее всего. Мы стали свободны благодаря ОНВ, но моя
пара так и не выздоровела. Они солгали мне.