Дональд бросает на Стайлза быстрый взгляд. Видимо, не верит в пренебрежительный тон - он и правда немного наигранный.
- Ну, активное выпадение волос происходит только в двадцати процентах случаев из ста. Это не так уж много.
Стилински жмёт губы.
Не то, чтобы его парили собственные волосы, но лысым он будет смотреться просто жалко. Как будто дело по-настоящему движется к концу.
- Тебя успокоит мысль о том, что чаще всего пациенты сами обривают головы до химиотерапии, потому что это один из симптомов болезни? Если твои всё ещё на месте, значит, процент лишения их минимальный. Разве что, они могут немного истончиться.
Он говорит слишком серьёзно, поэтому это успокаивает. Важная мелочь, от которой приходит небольшая доля облегчения.
- Очень жаль. Я хотел сняться в рекламе шампуня.
- Ну, у тебя хорошие волосы. - Хиккен либо не слышит иронии, либо подыгрывает.
- Наследственное.
Они недолго молчат, пока доктор проверяет капельницу и шнурок, по которому уже бежит прозрачная жидкость.
- Ничего не чувствуешь?
- Эм-м, - длинно тянет тот. - Кажется, у меня чешется кончик носа?
- Головокружение, тошнота, сухость во рту?
Стилински сглатывает. Слегка морщится, удивлённо поднимает брови.
- Кажется… такое чувство, что я только что выплюнул жвачку. Это… эм…
- Всё в порядке. - Хиккен открывает блокнот, который до этого лежал на небольшом столике около кресла, и снимает с верхнего кармашка халата ручку, что-то записывая. - Мятный привкус на языке - это нормальная реакция. Она немного усилится со временем и пройдёт примерно через пару часов.
- Фу. Это была очень говёная жвачка, - Стайлз высовывает язык и кривится, отворачиваясь.
Этот небольшой процедурный кабинет не особенно отличается от тех, где он уже бывал: сдавал кровь или проходил сеанс облучения. Здесь белые подоконники и белые потолки. Стерильная убраность, почти пустота, и в то же время нагромождение полок и шкафов со склянками, в углу - несколько стоек для капельниц, и ещё одно кресло чуть поодаль. Около двери - какое-то слегка подвявшее растение в крупном горшке.
- Вам нравятся искусственные цветы?
- А-а. Заметил фикус у меня в кабинете? Похож на настоящий, правда?
- Ни капли. Зачем он вам?
- Ну, - Дональд прячет блокнот в широкий карман врачебного халата. -
Он не завянет.
Наверное, повисшее молчание слишком многозначительное, потому что он тут же с улыбкой добавляет:
- И за ним не нужно ухаживать. Здесь нет моей тёти Марлы, у которой целых две теплицы цветов в Висконсине. И она, знаешь, не собирается останавливаться на этом.
- Я не был в Висконсине, - негромко говорит Стайлз, а потом встречается со спокойной улыбкой Дональда.