Такой у него юмор.
Стилински кивает и невольно думает о том, что скоро он и без похищения пропадёт без вести. Эта мысль отдаёт ноем в груди, а сердце тут же сжимается. Страх тяжело контролировать.
Дерек поворачивает голову, и Стайлз понимает, что его главный эмоциональный детектор доложил Хейлу о том, что хозяин медленно падает в свою вырытую за неделю пустынную дыру где-то в районе сердца.
- Ты собираешься прекратить это?
Удивлённые глаза уставляются на Дерека.
- Что прекратить?
- Бояться.
- О, боже, чувак, - смеётся Стайлз, и этот звук больше похож на тявканье больной лисицы. - Отъебись, ладно?
- Ладно, - Дерек безразлично жмёт плечами и отбрасывает бычок, который падает на пыльную землю и медленно дотлевает, исходя тонким ручейком дыма. Стайлз следит за ним, и сам чувствует, насколько больной у него взгляд.
Не бояться. Как прекратить бояться?
Как будто Хейл понимает что-то в этом. Как будто он имеет право говорить это таким спокойным тоном, как будто он, к чёртовой матери, уже умирал.
Стайлз умирал. Он помнит, каково это. Он помнит лёд в своём теле и помнит, как медленно останавливается сердце. Это не может быть
не страшно. Это ощущение, будто смерть вот-вот снова придёт за ним.
Темнота в сердце, которая расползается иногда по всему сознанию настолько, что реального мира просто не видно сквозь эту завесу. И те образы, что живут в ней. Это и есть причина, по которой умирать настолько страшно. То, что живёт
там. А Стайлз уверен, что в эти моменты видит чистилище, если не сам ад.
Он не замечает, что сжимает кулаки, пока короткие ногти не впиваются в ладони.
- Я не боюсь, - глухо говорит он, сверля взглядом сухую траву под своими зависшими в воздухе носками кроссовок.
- Нет смысла мне врать, Стайлз.
На долгий взгляд Дерек не отвечает.
Они сидят в тишине ещё примерно две выкуренных сигареты, а как только солнце садится - возвращаются домой.
Магнитола молчит.
“Наверное, я веду себя как мудак.
10.08.2013”
***
“У моего психолога странная привычка кивать головой когда нужно и когда не нужно. По-моему, она такая же искусственная, как фикус в кабинете Хиккена. Меня тошнит от её духов. Меня тошнит от голубых цветов в горшке на её столе. Меня просто беспрерывно тошнит уже третий день.
17.08.2013”
- Хочешь чаю, милый?
Ну, вот. Как обычно.
Психологи считают, что стабильность - это лучшая успокоительная пилюля для смертельно больных пациентов.
Именно поэтому уже вторая суббота Стайлза начинается с чашки несладкой фруктовой бурды. Довольно вкусной, зато сама чашка - натуральный кошмар. Витая, тонкая, на изящной подножке, с изогнутой ручкой.