Сразу во дворец мы не попали. Стражники долго не могли поверить, что прибыла принцесса. Агарский торговец кричал и возмущался, обещал, что если принцесса вот сейчас умрёт, то он лично открутит стражникам головы. Но похоже, что посыльного стражники всё же отправили. Примерно через час дверь моего экипажа распахнулась и я увидела знакомое лицо герцога Кристина. Успела ему сообщить, что нужно бы отблагодарить агарцев и позволила себя унести.
Во дворце раньше мне бывать не приходилось. Потому радовалась, что сил идти у меня нет. А то свои, вернее принцессы Джанни, покои я бы не отыскала.
Тут же был вызван лекарь. Он осмотрел меня и сообщил, что это обычная простуда и слабость от перенесенных волнений. Напоил меня травяным отваром и разрешил служанкам отвести меня в ванную. Поле купания и ужина я наконец, смогла уснуть. И утром спала сколько хотела. Потом долго соображала, как вызвать служанку. На прикроватной тумбе лежало три колокольчика. В конце концов выбрала золотой. Не угадала. Прибежали два стражника. Извинилась. Сообщила, что ошиблась, поскольку перепутала цвет, а мне нужна служанка.
Ещё с вечера заметила, что всё окружение принцессы разговаривает только на эритском языке, да и охранявшие покои принцессы стражники, скорее всего, были эритцы.
После завтрака меня навестил король с главой службы безопасности. Король эритский язык не знал, и герцогу приходилось выступать в качестве переводчика.
Им я поведала уже отработанную версию. Ничего не помню, ничего не видела. Кому принадлежал корабль, не знаю. Была ночь, шторм, высокие волны. Меня кто-то посадил в шлюпку и спустил вниз. В свою очередь поинтересовалась, что же случилось по их версии. Оказалось, что я гуляла в саду, а потом исчезла (как это мне знакомо). Всплеска магии на том месте, где я гуляла, не обнаружили. Но предположили, что если демоны и раньше искали принцессу, то возможно не оставили эту мысль.
Теперь мою охрану усилили. Гулять одну не отпускали. Но вообще-то герцог не велел даже выходить за пределы покоев принцессы. Удивительно, но никто не заподозрил подмены. Может, и были какие отличия в поведении, но их вполне можно было списать на стресс и болезнь.
Через две недели началась война с Ливией. Я примерно уже знала, как будут развиваться события, и потому решилась на разговор с герцогом. Высказала свои опасения по поводу того, что коберцам может не понравиться эритская принцесса. Герцог логической связи между войной с Ливией и моим происхождением не нашёл, потому велел не волноваться.
Вероятно, для моего успокоения прислали портного. Герцог искренне верил, что мозги у женщин устроены так, что кроме разговоров о нарядах и драгоценностей, большего вместить не могут. Я мужественно терпела примерки и заставляла себя улыбаться через силу. Как вдову, да ещё ожидающую ребенка, на балы меня никто не заставлял ходить. И к чему мне столько новых нарядов, я понять не могла. Но определенная польза от визита портного была. Пока он, вместе с помощницами, подбирал ткани и украшения, я слушала дворцовые сплетни. Разговаривали мастерицы на коберском языке и думали, что принцесса Эриты их не поймет. Я же разгадала одну загадку, почему никто не предупредил короля о скорой кончине. Во дворце ходили слухи, что три прорицательницы были отравлены, а ещё две пропали. Это сообщение надолго погрузило меня в размышления. Отравить или похитить прорицательницу вот так просто не получится. Если одна ещё может не заметить, то пять девушек вполне способны обнаружить покушение, даже если это будет незнакомый человек. И опять если…если только это не одна из них. Прорицательницы в своих видениях не видят друг друга, и значит, любая может принести яд. Очень хотелось спросить герцога о его жене. Что-то мне подсказывало, что Ника жива и здорова. И для чего понадобилось герцогу жениться на прорицательнице, становилось понятно. Я помнила, что именно он станет главой королевского совета и практически станет руководить страной.