Но мальчик уже был за пределами усадьбы.
***
Николас бежал туда, куда его несли ноги. Он громко звал кота, но ответом ему была лишь ночная тишина и легкое дуновение ветра. Старый рыжий кот никогда не отлучался из дома надолго, а теперь просто взял и ушел, заставив мальчика впервые полностью ощутить боль потери и осознать свое одиночество.
Часа через полтора Николас вышел из леса на пустынный берег океана и от бессилия упал на песок.
— Встань, мальчику не к лицу плакать, — услышал он тихий скрипучий старческий голос.
Николас удивленно поднял голову. Перед ним стоял вчерашний странный гость. Мальчик сел, вытер рукавом слезы и вопросительно взглянул на старика.
— Вот так-то лучше, — старик устроился на песке рядом с Николасом. — С твоим котом все будет в порядке. Ты вырос, и его служба в вашем доме закончилась, поэтому он ушел.
— Но я думал, что мы всегда будем вместе, — грустно ответил мальчик.
— Всегда — это очень долго. Друзья иногда уходят от нас, тебе надо научиться их отпускать, — покачал головой старик.
Николас угрюмо кивнул.
— Подай-ка мне, пожалуйста, тот круглый камень, что лежит у самой воды, — вдруг попросил старик.
Мальчик попытался подняться, но Гвидион остановил его:
— Нет, встать и принести камень любой дурак может, а ты подай мне его так, как можешь только ты.
— Но отец говорил...
— Забудь, что тебе говорил отец, просто подай мне камень, — настаивал старик.
Николас сосредоточился на камне, и тот, оставляя на песке борозду, подполз к ногам Гвидиона.
— Хорошо, мой мальчик, — ласково улыбнулся старик. — Пожалуй, мне все-таки придется взять тебя в ученики.
***
Туман, выползая из сырых болотистых низин, крался по земле, укутывая ее полупрозрачной дымкой-простыней. Утро выдалось на удивление зябким, несмотря на то, что лето еще не закончилось. Николас посильнее запахнул плащ, торопливо шагая вслед за старым друидом. Они направлялись в сторону холмов, что находились чуть севернее усадьбы Комри.
Николас до сих пор никак не мог прийти в себя после того, как отец, приплясывая от радости, сдал сына на попечение старого друида и оставил попытки его воспитывать. Гвидион позволял мальчику делать все то, что ему запрещали делать раньше: бродить по ночам по лесу, рисовать демонов в своем альбоме. Однако эта свобода имела свою цену.
— Телекинез, дар передвигать предметы силой мысли, был унаследован тобой от дальних предков твоей семьи. Что бы ни говорили единоверцы, сам по себе он не является ни злом, ни добром. Все определяют одни лишь намерения. С этого дня я буду обучать тебя правильно им пользоваться, — этими словами мастер Гвидион открыл их первый изнурительный урок.