— А откуда ты ее взяла?
— В наследство досталась. Дедушка был собирателем. Так что, берете или я у кого другого спрошу?
— Ладно, — подумав, ответил маг.
Он достал из-под прилавка бумагу, перо и чернила и накарябал какой-то адрес и время — завтра утром. Молча сунул мне листок и обратился к подошедшей покупательнице, дав понять, что со мной он закончил. Я сунула листок в карман штанов и вышла из закутка. Ко мне как раз подошел Тим.
— Что ты там делала?
— Да вот, браслет купила, накопитель энергии. Хотела узнать секреты мастерства.
— И как, узнала?
— Нет, не раскололся. — Я заметила, что мой друг ничего не купил у рыбацкого прилавка. — Ой, Тим, а может, ты еще по яблочку в карамели купишь? Жутко вкусные. А я здесь посижу, отдохну, ладно?
Тим — существо легко манипулируемое. По крайней мере, мной. Он поплелся туда, где продавали яблоки, а я шмыгнула к рыболову.
— Тут к вам парень только что подходил, высокий, сероглазый. — Я показала, насколько высокий. — Помните?
— Помню, — кивнул продавец.
— Чем он заинтересовался?
Продавец, смекнув, в чем дело, предложил мне какие-то металлические крючки и пестрые наживки. Последние мне самой понравились — они были яркими, в виде рыбок и гнущимися во все стороны. Я, конечно, ничего в этом не понимала, но продавец попался честный и не всучил мне лишнего — только то, что действительно заинтересовало Тима, в том числе небольшой ножик в чехле. Нож стоил прилично, но я все-таки дама при деньгах, да и я понимала, почему он приглянулся Тиму — на лезвии красовался дракон. Такой я просто не могла не купить, и счастливый продавец взял с меня остатки разменянного золотого.
Не успела я отойти в сторонку, как ко мне подплыла пышная дама в пестром наряде, с узорчатым платком на голове и огромными позолоченными серьгами.
— Ай, какая прелестная у тебя татуировка, — восхищенно поцыкала она, беря меня за руку. Я отдернула ладонь.
— Позолоти ручку — судьбу предскажу, — начала цыганка свою привычную песнь.
Вокруг меня быстро и незаметно образовалось кольцо из загорелых ребятишек всех возрастов, протягивающих руки. Вечная история. Но я не успела ничего ответить — из-за спины раздались ахи да охи, и цыганенок лет пятнадцати отдернул от моего рюкзака укушенные пальцы.
— Нападение! На несовершеннолетнее дите! — запричитала цыганка, бросаясь к «дитю» на голову ее выше. — Люди добрые, свидетелями будете!
— А нечего руки в чужое имущество запускать, — погромче сказала я. К цыганам у народа отношение известное, денег с меня содрать у женщины не получится, и она это прекрасно поняла, но сдаваться не хотела, уперев руки в бока.