- Так, короче, меня не интересуете вы и ваша убогая посудина, - гремел голос вожака, - я не опущусь до того, чтобы грабить занюханный корабль громов. Я просто его разворачиваю.
- Это с какой стати, толстяк? - спросил Кзарад, пытаясь сопротивляться схарлашам, держащим его под руки.
- С такой, коротыш, что у меня заказик. Один мужик с Доминии хорошо мне заплатил, чтобы я доставил ваше корыто в условленную точку. Я это и делаю.
Вожак подошёл ближе и наклонился над капитаном.
- Но ответь мне, где эта доминионская девка, убившая моего боевого брата?
Боевого брата? Тира догадалась, о какой «девке» говорит этот увалень, но о каком брате... А, наверное, о Клыке! Неужели схарлаши мстят за павших товарищей? Тира думала, они бесчувственные, им плевать на всех, кроме себя.
- Не знаю, толстяк. Она сбежала, когда на меня напали твои братки.
Тира порадовалась тому, как здорово умеет врать Кзарад. Он выставил её какой-то предательницей, при первой же возможности и опасности бросившей всех и сбежавшей. Ей бы очень хотелось увидеть реакцию Духова на это заявление, но он, как назло, стоял спиной к ней. А вот реакция Каджол была необычной, но приятно удивила Тиру - на прелестном лице громихи читалась тревога.
- Мы найдём её, - заверил вожак.
- Ты даже своего брата-близнеца на шее не найдёшь, не то, что...
Вожак схарлашей резко развернулся и, взревев, нацелился на капитана. Он был готов выстрелить. И с силой надавил на спуск. Тира вздрогнула, но подавила отчаянный крик. Выпрыгивать на головы схарлашей было уже поздно, как и спасать капитана.
Снаряд «Кромсателя» вырвался с рёвом. Он полетел прямо в Кзарада.
С глухим треском он вошёл в массивную смуглую грудь и застрял, не разорвавшись. Капитан почувствовал, как затряслись его руки. Он упал на колени.
У его ног с пробитой грудью лежал Джалар Джал. Он ринулся в последний момент и закрыл собой своего капитана. Кзарад взял его за руку.
- Джалар, зачем?...
- Капитан. Я ещё послужу...
- Спасибо, Джалар. Отправляйся на поля ваших вечных сражений.
Тира почувствовала, как слеза скатывается по щеке. Он был таким, каким был. Она не взлюбила его, но теперь он казался ей совсем иным. Часто осознание того, каким на самом деле был тот, с кем связала судьба, приходит лишь тогда, когда его уже нет. Слишком поздно.
Дименсия ощутила горечь утраты. Каждый член экипажа был частью их миссии. С потерей такой части чувствуешь, как что-то ломается внутри. Тира скорбела, как человек. Не потому, что сгенерировала, чтобы быть похожей, а потому, что сгенерировалось это в ней само. Не изображать, но чувствовать вместе со всеми. Это называется искренность. Тира не была человеком, но она знала, что есть люди, которые не ощущают ни скорби, ни жалости. Она была знакома с таким человеком. Теперь она пыталась этого человека изменить, став им. И в этом плане она была счастлива, что она - вирус.