— Я ваша новая учительница, — представилась пожилая полная женщина с неприятным взглядом глубоко посаженных глаз. — Ольга Алексеевна Таганцева. В этом году мы с вами будем изучать…
«И без предупреждения Веры видно, что дрянь, — высказалась Ольга об учительнице. — Я и раньше могла неплохо оценивать человека по глазам, а сейчас это стало легче делать».
«Любви или уважения к нам у нее нет, — согласился Нор. — Неприятная женщина. У таких часто нет мужей. Вряд ли она к кому‑нибудь прицепится на первом же занятии».
— На первой парте! — сверля взглядом Нора с Ольгой, сказала Таганцева. — Вы сюда пришли, чтобы получать знания, а не смотреть в потолок!
«Помолчи, — мысленно сказала Ольга. — Смотри».
Несуществующий ни для кого, кроме Таганцевой, комар с противным жужжанием покружился у нее над головой и уселся на лоб. Она хотела его смахнуть правой рукой, но Ольга чуть–чуть подправила ее действия, и учительница хлопнула себя по лбу левой рукой, в которой была зажата указка. Класс в недоумении замер. Таганцева потерла место «укуса», подобрала с пола выпавшую указку и продолжила урок. Больше она никого не трогала.
— Не вспомнит, — ответила Ольга на вопрос Нора. — Когда немножко меняешь те действия, которые люди хотели совершить сами, они об этом через три дня уже не вспомнят, особенно если это не привело к каким‑то серьезным последствиям. Только это нельзя делать часто. Если она начнет на каждом уроке лупить себя указкой по лбу…
На большой перемене подстерегли возле учительской Болдина и убедились в том, что его ушиб прошел и не требуется их вмешательство. Здесь же столкнулись с Людмилой.
— Не скажете, чем думаете заниматься после школы? — спросила она Ольгу.
— Замучило любопытство? — сказала та. — Тебе об этом лучше не знать. Все, о чем мы говорили, не для твоих ушей. Тебе достаточно знать, что не будет ничего криминального, иначе твой отец не взялся бы нам помогать. Слушай, это ты так надушилась, или пахнет от кого‑то другого?
— Неужели так сильно чувствуется? — смутилась Люда. — Вроде брызнула совсем чуть–чуть.
— Она меня натолкнула на мысль, — задумчиво сказала Ольга, когда они перед звонком шли в класс. — Ты сливался с Машкой?
— Полностью — нет, пробовал слух и зрение. Слух у нее обалденный и зрение хорошее, только плохо видит цвета.
— А обоняние?
— Не пробовал. Мне учитель говорил, что человеку в нем не разобраться. А что ты придумала?
— Я подключалась к носу Уголька, — начала объяснять Ольга. — Беда не в слишком сильных запахах, а в том, что мы их по–разному воспринимаем. Получается что‑то вроде разговора на чужом языке. Выучить можно, но кто же станет учить, если потом почти не будешь использовать? Звонок, договорим на литературе.