— Не улыбкой Уголька? — ухмыльнулся друг. — Завязывала бы ты с его гримасами, а то вместо унылого кота у тебя получится какой‑то неврастеник. Встанет на задние лапы и корчит рожи. Мне его уже жалко.
— Ничего, научится, — отмахнулась Ольга. — Все сразу ни у кого не получается. Пусть отрабатывает свой корм. Но я к тебе пришла не из‑за него. У меня все получилось с усилением чувствительности носа. Минут двадцать назад попробовала на себе, и все вышло. Все, как с Угольком, только запахи не такие сильные и в них легко разобраться. Но понятно только тогда, когда пахнет не слишком сильно.
— И чем пахнет от меня? — заинтересовался Нор.
— Разным, — уклончиво сказала Ольга. — В целом пахнешь приятно, даже слишком. Мне в таком состоянии трудно находиться рядом с тобой: постоянно хочется… сам понимаешь чего. Придется вам сегодня разогревать для себя ужин самим. Я его как‑нибудь поем холодным, и так от запахов захлебываюсь слюной.
— А быстро снять не получается?
— Ни с ушами, ни с носом. Но я над этим еще толком не работала.
— Ну ты и влипла! — пожалел ее Нор. — Если это длится так же, как со слухом, то завтра тебе будет весело. Половина ребят курит, а все девчонки используют духи. Может, заткнуть нос ватой?
— Небольшие тампоны не помогают, а если набить в нос вату, на кого я буду похожа? К тому же она сама противно воняет. Буду до конца дня заниматься снятием чувствительности, может, получится или пройдет само.
Ничего у Ольги в тот вечер не получилось, и к утру чувствительность носа не уменьшилась, поэтому и завтрак она ела холодный, а мужчины разогревали его себе сами.
— Иди уже в школу, — сказал отец. — Покормлю я твоего кабана. Говорил же, чтобы была осторожней со своей магией. Хорошо еще, что нос, а не глаза, а то у тебя нет темных очков.
— Хорошо, что ты о них вспомнил, — оживилась дочь. — Когда поедешь в город за продуктами, купи для нас очки. А за Хитреца тебе большое спасибо. Мне ему сейчас распаривать горох… Да и от него самого такое амбре… Он бегает во дворе, а я отсюда чувствую.
— Мне не можешь так сделать? — спросил он. — Не сейчас, а когда пойду на охоту. Не нужно никакой собаки. Ладно, беги, я пошутил.
— Могу и сделаю, — пообещала Ольга, — только тогда, когда научусь такое быстро снимать. Все, побежала! Пожелай мне не сдохнуть.
— Если так плохо, может, никуда не поедешь? — забеспокоился отец. — Посидишь день дома, а Нор скажет, что приболела. Ему и врать не придется, вон ты как шмыгаешь носом!
— Как‑нибудь перетерплю. Чтобы я своего красавца отпустила одного в наш класс! В нем три девчонки красивее меня. Стоит им увидеть, что добро временно осталось бесхозным, сразу все, кроме Верки, повиснут на шее.