Сокамерники убедили меня взять на первое время кольцо колбасы и пластмассовое ведерко мёда. Игорь Мотыль сказал, что с большим пакетом будет проблематично и в «воронке» ехать (ибо там будет набито много народу), и по тюремным коридорам тащиться, пока не определят в камеру. И добавил: то, что нужно, мне и так сразу туда (в тюрьму) передадут.
— Тем более там вся тюрьма куплена братвой, — продолжил Мотыль, — поэтому за деньги у тебя будет всё, что ты пожелаешь.
Полученную за несколько дней до этого передачу от Оли я оставил Мотылю и другим соседям. Положил в пакет несколько связочек сигарет с обрезанными фильтрами.
Дверь в камеру открылась. Я попрощался с сокамерниками, и меня вывели в коридор. Два контролёра провели меня вниз по лестнице на первый этаж, где в той же комнате, тем же человеком, но уже в присутствии двух солдат ВВ (внутренних войск), были проведены личный обыск и досмотр вещей. Потом меня вывели на улицу, где у входа в здание ИВС стоял автозак — пятьдесят третий «газон» с железной будкой. Дверь с правой стороны будки была открыта, и с железного пола дверного проёма была откинута вниз короткая лестница с двумя железными ступеньками. С правой стороны у открытой двери будки зака стоял офицер.
— Залезай, — скомандовал один из выведших меня из помещения солдат.
Я взялся за железный поручень у двери и поднялся по железным ступенькам вверх. Железная будка с левой стороны состояла из двух отделений, между которыми была железная же перегородка. В каждое отделение вела дверь из железной решётки. С правой стороны в углу было маленькое помещение с железной дверью и с небольшим решётчатым окошком в ней, рассчитанное на одного человека, — так называемый «стакан». Между «стаканом» и дверью автозака находилась маленькая лавочка, на которой размещались один или два солдата из конвоя. Под лавочкой находился железный оружейный ящик, а перед ней размещалась собака.
Дверь-решётка в ближнее отделение открылась, и солдат сказал:
— Заходи!
Из отделения раздались голоса: «Подвиньтесь!»
Я пролез вглубь набитого людьми железного отсека, в котором находилось восемь или десять человек (столько же находилось в дальнем). Одни сидели на железных лавочках по двум сторонам, другие — на сумках в проходе, а третьи — у кого-то на коленях. Личные вещи были нагромождены перед ногами солдата, затем сдвигались к дальней решётчатой двери — таким образом освобождалось место для собаки. Лица окружающих были едва различимы. Люди поджались, и я втиснулся на лавочку. Через одного от меня сидел молодой парень, всё время пытавшийся заговорить с конвойным солдатом. ИВС был одной из точек, по которым делала объезд машина, двигаясь на тюрьму. Сначала по очереди объезжались РОВД, чтобы собрать людей на тюрьму.