— Не пытайтесь убежать! И никаких фокусов! Я знаю, где вы прячетесь!
Девочкам ничего не оставалось, как признать свое поражение. Холли открыла дверь, и подруги предстали перед разгневанным художником. Пес радостно прыгал возле них, словно говоря — глядите, кого я нашел!
При виде своих новых знакомых Мейкпис разинул рот от удивления.
Господи! — забормотал он. — Как же вы сюда пробрались? — Тут он сердито посмотрел на собаку: — Беовульф! Что же ты вытворяешь? Ведь ты должен прогонять людей, а не приводить их сюда!
Но Беовульф не слышал хозяина — он был слишком взволнован, носился кругами вокруг них, наслаждаясь общим вниманием.
Сядь! Сядь и успокойся, безумец несчастный! — прикрикнул на него художник. Когда пес наконец остыл и улегся у ног хозяина, Оскар Мейкпис повернулся к девочкам.
— Приятный сюрприз, ничего не скажешь, проговорил он ледяным тоном. — Однако позвольте спросить вас, юные леди, что вы тут делаете, на моей земле и без моего приглашения. Как вы пробрались сюда?
Через галерею, — призналась Холли. 0на лихорадочно придумывала правдоподобное объяснение их поступка. — Рамон ушел в дом, дверь, ведущая в сад, осталась открытой, вот мы и вошли. Я знаю, что мы поступили неправильно, но сад такой красивый. Нам захотелось осмотреть его и полюбоваться на ваш потрясающий дом. Белинда сказала, что он походит на настоящий дворец! — Тут Холли подтолкнула локтем Белинду, и та оживленно закивала головой и изобразила вежливую улыбку.
Что ж, он и в самом деле красивый, верно? — Оскар Мейкпис благосклонно принял комплимент. — Я рад, что вы его оценили. Это мой личный замок — и он в любой ситуации останется таковым… .
Он просто фантастически красивый, — подключилась Трейси. — Хотя, конечно, мы его видели только от летней беседки, — с надеждой добавила она.
— Ясно. — Художник нахмурился и повернулся к Белинде: — Мне вот что непонятно. Мистер Хейес знает, что вы здесь?
Нет, не знает. Мы не видели его с тех пор, . как он повез вас в город, — объяснила Белинда.
Если бы мы знали, что вы уже вернулись, мы бы никогда не осмелились на такое, — добавила Холли. — Ведь совещание обычно идет долго, почти целый день.
Оскар Мейкпис кивнул и длинными пальцами, испачканными в краске, погладил свою ярко-алую бороду:
Да, верно. Я присутствовал на совещании, но шум и суета большого города всегда выбивают меня из равновесия. У меня начался приступ мигрени, я извинился и уехал домой перед ленчем.
Тут художник вздохнул:
И вообще, я усомнился, будет ли какой-нибудь толк от этого совещания. Я, разумеется, не критикую вашего отца. Я не сомневаюсь, что он превосходный человек и в высшей степени компетентный в своей области, но ведь он бизнесмен, а я художник, так что между нами всегда будет зиять пропасть взаимного непонимания.