«А Софья, она ведь была рядом, почему не предостерегла, не удержала меня от этой чудовищной ошибки, за которую сейчас приходится расплачиваться? Подруга называется! Хотя, если быть честной, Софья как раз и предупреждала. Но в тот момент надо было не предупреждать, а палкой бить по башке. Ничего и никого я тогда не видела и не слышала, — думала Оксана. — Полное отупение на фоне алкогольного опьянения. Вот это отдохнула барышня! Будет что вспоминать всю оставшуюся жизнь, если выживу, конечно».
В таких грустных раздумьях прошла вся вторая половина дня Оксаны, одиноко сидящей под замком в комнате отдыха. Она курила сигарету за сигаретой и снова и снова просматривала этот проклятый диск. Ей уже не хотелось туда, под звездное небо Анталии. А если и хотелось, то только для того, чтобы всадить острый нож под ребро этого шоколадного натренированного тела.
«Да, нет сомнений, это он. И Софья права, у них украинско-турецкое предприятие. А у кого, собственно говоря, — у «них»? Кто «они»? Кто снимал сцену прощания в моем собственном дворе, когда я уезжала? Кто знал о дне моего отъезда с точностью до минут? Может быть, действительно кто-то из обслуги задействован? Как я разберусь в этом сама?» — думала Оксана, допивая бутылку виски. Но алкоголь перестал действовать на ее организм. Она чувствовала себя абсолютно трезвой.
«Итак, вторую половину я, конечно, отдам. Без всяких сомнений. И надо посоветоваться с Софьей, что делать дальше. Послушать ее мнение. Иногда со стороны виднее», — решила Оксана.
Она тяжело поднялась с дивана, вынула диск и положила в карман халата. Потом на мгновенье задумалась, снова достала его из кармана и, с размаху бросив на пол, с остервенением принялась топтать. Но диск оставался неповрежденным. Он не распался на мелкие кусочки, как ни старалась Оксана. Она подняла его с пола и попыталась разломить руками. Но диск, как заколдованный, не поддавался и этому насилию. В сердцах швырнув его в стену, Оксана упала на диван и горько — в голос — зарыдала. Она не слышала, как в дверь постучали в первый раз, и, отреагировав только на более громкие удары, замолчала, притаилась. Удары повторились, и она тихо подошла к двери.
— Кто там?
— Мама, с тобой все в порядке? — услышала Оксана голос сына.
— Да.
— Мама, открой. Я хочу с тобой поговорить.
Оксана замерла, боясь пошевелиться.
— О чем?
— Ну, открой. Неудобно же через дверь.
— Я плохо себя чувствую, давай поговорим завтра, — попыталась взять отсрочку Оксана.
— Мама, я не могу ждать до завтра, и папы нет. Ну, открывай же! — нетерпеливо повторил сын и дернул за ручку двери.