– Разденьте их.
Те быстренько сорвали с них комбинезоны.
– Ребята, подождите за дверью.
– Зачем? – спросил Гэл. – Девчонку-то ладно, хоть есть на что посмотреть, а профессора-то зачем раздел?
– А посмотрим, как они теперь будут щеки надувать, сверкая голыми задницами.
Девчонка прикрылась руками и спряталась за дедом. Тот стоял с обалдевшим видом и, ничего не понимая, смотрел на нас.
– Внучку тебе привели. Она жива и здорова, как видишь. Будем теперь разговаривать или опять права качать начнешь?
– Вы за это ответите, вы за это ответите… – повторял тот, – как вы можете так поступать с гражданскими лицами?
– Дядя не понимает, – громко сказал я. – Внучка тебе уже, наверное, успела кое-что рассказать, но я добавлю. Специально для бестолковых. Мы проходили эту систему транзитом, со всеми положенными опознавательными знаками. И подверглись пиратскому нападению неизвестным кораблем. Именно пиратскому, так как опознавательных знаков он не нес и вообще находился под скрытом. В результате прошедшего боя ваш корабль был захвачен, экипаж частично уничтожен, частично взят в плен. Вы тоже входили в состав экипажа, значит, также являетесь пиратами. Что делают с пиратами, вы должны знать. Так что вы уже покойники. Еще хочу добавить: капитаном сожженного корабля был мой друг и учитель, так что я на вас на всех очень зол.
– Ну и зачем мне с вами о чем-то говорить, если вы нас все равно убьете? – спросил профессор.
– Смерть бывает разная, – ответил я ему, – твоя внучка тебе уже успела рассказать, как умер ваш артиллерист? Так вот – это была очень легкая смерть. У меня на планете придумали множество казней. Всех я, конечно, не знаю, но кое-что помню. Вот, например, берется кол – на него сажается преступник, и он под своим весом на этот кол насаживается. Чем толще кол, тем дольше он на него насаживается. Иногда это продолжается целый день. Но это не ваш случай. Вы будете получать такое удовольствие намного дольше, так как я повешу на вас аптечку, даже по две аптечки. Ничего для вас не жалко. Вы только представьте, как острие кола медленно продвигается от задницы к горлу, протыкая ваши внутренности.
Они, по-видимому, представили и впечатлились. Губы аграфа тряслись, лицо стало землистым. Девчонка вообще вся тряслась. Одну руку она прижала ко рту, забыв о своих прелестях.
Да, неслабо торкнуло.
– Ты не посмеешь, – прохрипел аграф.
– Вот сейчас и посмотрим. – Я встал и обнажил шашку. – У твоей внучки слишком длинные уши, сейчас я это исправлю.
Я сделал шаг в их сторону.
– Не-э-эт, – заверещал аграф. – Чего ты хочешь?