Мстислав послушно окинул, после чего крякнул и возражать дочери не стал, а Ростислава все так же неспешно продолжала плести свои словесные кружева:
— И опосля опять же не понять мне, батюшка, ни Ратьши, ни прочих. Вот себя на их место поставь. Ты, к примеру, воевода в дружине Константиновой. Предлагает тебе князь братьев своих умертвить. Отказался ты и со всеми прочими уехал мордву бить. А возвернувшись, узнаешь, что побил он их все-таки. Ныне же пояли Константина люди князя Глеба, и он, в железа закованный, в Рязани стольной, у брата в нетях[19]. Ты бы что стал делать — неужто пошел бы с дружиной да стал бы требовать, чтоб братоубийцу на волю выпустили?
Князь кашлянул, продолжая все сильнее хмурить брови и морщить лоб. Разумеется, он бы на месте воеводы только радовался такому исходу дела и никогда бы не стал ратовать за освобождение этого каина. А вот Ратьша — муж хоробр, сед, честен — стал. Почему?
— Тут я и сам в толк не возьму, — откровенно сознался Мстислав.
— Мне гости[20] рязанские да и иные, что в его Ожске побывали этим летом, про суд княжой взахлеб сказывали, — тем временем продолжала Ростислава. — Обо всем я тебе глаголить не стану — больно долго, но в каждом случае Константин строго по Правде Русской[21] судил, не глядя, кто там пред ним — боярин али смерд простой. Ну прямо как ты, батюшка.
— Что ж ты меня с убивцем рядышком ставишь? — недовольно буркнул князь.
— И в мыслях не держала, — заверила девушка, торопливо пояснив: — Я тебя рядышком не с убивцем, но с рязанским князем ставлю, и токмо потому, что сдается мне — не повинен Константин в той татьбе.
— Но его же людишки под корень потомство князей убиенных извели, — упорствовал Мстислав.
— Это верно, извели, — опять согласилась княжна.
За долгие годы общения со своим отцом она давным-давно усвоила одно непреложное правило: если хочешь, чтобы князь начал дудеть в твою дуду, не вздумай ему ни в чем перечить. Горячий и вспыльчивый Мстислав Удатный терпеть не мог, когда ему возражают, а пуще того — обвиняют в неправоте.
«Да прав ты во всем, батюшка, — всегда говорила Ростислава. — Токмо ты растолкуй, а то невдомек мне что-то. Как-то оно получается непонятно…»
А далее следовали факты, стянутые неразрывной цепью стальной логики. Тактика была надежная, многократно и с успехом проверенная на деле, и Ростислава менять ее не собиралась.
— А вот откель в том же Пронске али в Кир-Михайлове людишки сведали — кто перед ним стоит да с чьей дружины вои эти будут?
— Так они сами об себе сказывали, не таились, — пояснил Мстислав.