– Но, Рикки… милая Рикки… Я должен. Не мучь меня, пожалуйста. – Я принялся раскрывать конверт.
Она взглянула на меня сердито, подбородок ее задрожал.
– Я знаю, это все из-за нее!
– Что? Ты имеешь в виду Белл? Нет, не из-за нее, во всяком случае не совсем из-за нее.
– Она что, разве не собирается спать в холодном сне вместе с тобой?
Меня даже передернуло.
– Господи, конечно нет! Да я ее как увижу – за милю обегать буду!
Она, похоже, немного успокоилась.
– А знаешь, я так на тебя злилась из-за нее. Ты меня жутко обидел.
– Извини, Рикки. Я действительно виноват. Ты была права, а я – нет. Но она здесь ни при чем. Я с ней порвал на веки вечные, вот те крест! Ну а теперь об этом. – Я достал сертификат на все мои акции в «Горничной инкорпорейтед». – Знаешь, что это такое?
– Нет.
Я объяснил ей.
– Я отдаю его тебе, Рикки. Поскольку я уезжаю на такой долгий срок, то хочу оставить его тебе.
Я достал письмо с доверенностью на ее имя, разорвал его и клочки сунул в карман. Надо было избежать любого риска – Белл ничего не стоило восстановить письмо по кусочкам, и мы еще были в пределах ее досягаемости. Я перечитал отпечатанный типографским способом текст передаточной надписи на обороте сертификата, раздумывая, как бы передать его в Американский банк как доверительную собственность.
– Рикки, как твое полное имя?
– Фредерика Вирджиния. Фредерика Вирджиния Джентри. Ты же знаешь.
– Разве Джентри? Ты же сама сказала, что Майлз так и не удочерил тебя.
– Ой! Сколько себя помню, все зовут меня Рикки Джентри. А ты про мою настоящую фамилию? Хайнике… как у бабушки и у моего настоящего папы. Но никто меня так не называет.
– Теперь будут.
Я написал: «Фредерике Вирджинии Хайнике» – и добавил: «и переписать в ее собственность в день, когда ей исполнится двадцать один год». Тут у меня мурашки побежали по спине: до меня вдруг дошло, что мое первое поручение, которое я разорвал, могло быть вообще не принято банком, – в спешке мне не пришло в голову его заверить.
Тут я заметил, что наш цербер высунула голову из окна конторы. Взглянув на часы, я понял, что мы разговариваем целый час. Мое время истекало. Но надо было доводить дело до конца.
– Мэм?
– Да?
– Нет ли, случайно, здесь кого-нибудь, кто мог бы заверить документ? Может быть, в деревне есть нотариус?
– Я нотариус. Что вам угодно?
– О господи, замечательно! У вас и печать с собой?
– Я всегда ношу ее с собой.
В ее присутствии я подписал передаточную надпись на сертификате, и она даже погрешила немного против истины, использовав полную нотариальную форму: «…известный мне лично вышеозначенный Д. Б. Дэвис». (Разве Рикки не убедила ее, что знает меня, а Пит не засвидетельствовал молчаливо, что я – достойный уважения член братства кошатников?) Когда она наложила на мою и свою подпись гербовую печать, я вздохнул с облегчением. Пусть-ка Белл попробует теперь подделать такой документ!