, и проворный Плутыш.
Израненные воины прижались спинами друг к другу и продолжали отбиваться от отчаянно наседавших горожан. Те дрались неумело, но уж больно много их собралось подле ворот. С трудом удерживая равновесие на скользкой от крови земле, они чуть ли не вслепую отмахивались от врагов и не выпустили из рук сабель даже тогда, когда пришла подмога, — пальцы намертво впились в рукояти, так что товарищам пришлось им помогать.
Когда войско шахиншаха через неделю прибыло под стены Дербента, его уже встречал русско-прибалтийский гарнизон. Младший брат Фарибурза III Гершасп, названный так в честь своего отца, поначалу был настроен весьма воинственно, потребовав отдать ему город. В качестве платы за его взятие он разрешал русичам забрать ту добычу, которую они успели захватить, но и только. Иначе…
Впрочем, что ему делать, если будет иначе, царевич не знал и после рассказа его посольства о том, что они увидели в городе, несколько приуныл. Оказывается, судя по тому, как русичи хозяйственно там обустраивались, они прибыли всерьез и надолго.
Через пару дней мучительных раздумий, видя неуступчивость русских воевод, он повторил свое требование.
Русичи внимательно выслушали послов, покивали, а затем некто Вячеслав кратко ответил им:
— Я люблю, когда ко мне приходят с просьбой. В этом случае я еще могу к ней прислушаться, если буду в добром расположении духа. А что касаемо повелений, так пусть ваш Гершасп идет в свой гарем и повелевает там.
Смягченный во сто крат ответ был передан Гершаспу, который для начала впал в очередное буйство, затем — в глубокое раздумье. Еще позже, смирив гордыню, он позвал к себе в шатер старого мудрого Ахситана, который был советником еще у его отца, причем с самых первых дней правления, и спросил, что тот думает по этому поводу.
Ахситан погладил свою седую бороду и сказал, что ссориться с могучим северным соседом, когда хватает врагов на юге, совсем неразумно. Джелал ад-дин Манкберни, утвердившийся на юге, разгромив Грузию и покорив Ирак-Аджми, Фарс и соседей-ильдегизидов[166], теперь вроде бы угомонился, проводит дни в неге и праздности, но кто знает — надолго ли.
Имея такого человека среди своих южных соседей, войско лучше держать готовым к любым испытаниям. Всем известен горячий нрав Манкберни, его отвага и воинская доблесть. Да и неумелым полководцем его тоже нельзя назвать. Ахситан не присутствовал при этом, но знающие люди рассказывали, как он храбро сражался с монголами и даже не раз громил их тумены.
— Кстати, об этих нечестивых язычниках. Помнится, что твой лучезарный отец, правитель Гершасп I, мудро уклонился от битв с монголами, этим зловонным порождением шайтана, которые как саранча орудовали у наших соседей, — неторопливо произнес он.