– То результат будет тот же, – отрезала леди Лоренц. – Я думаю, ваша дочь уже сама заметила, как меняется ее отношение к Николасу. А как тяжело ей дается сопротивление, вы можете видеть сами. На неделю ее не хватит. Завтра к вечеру, в крайнем случае послезавтра утром, все будет кончено.
– Дракон может снять, – ухватилась я за последний призрачный шанс.
– Богиня, да где я вам возьму дракона? – не выдержала леди Лоренц того, что ей казалось моей тупостью. Или это в ней говорила обида за сына? – Сейчас в Гарме ни одного нет. Пока мы разыщем, пройдут те же два дня. И мы опять возвращаемся к тому, что помолвку расторгать вы уже не захотите сами. И это еще если мы уговорим дракона нам помочь, понимаете? Он может и наотрез отказаться. Они сейчас декларируют невмешательство в дела людей.
Она резко выдохнула, ни на кого из нас не глядя. Она стыдилась вспышки гнева, которую не смогла удержать, но уж очень мы раздражали ее своим непониманием. Своим непониманием и нежеланием ее сына. Не знаю, что ей было неприятней. Скорее, второе. Она опять взяла со стола чашку, сделала пару глотков и продолжила уже другим, своим обычным дружелюбным тоном.
– Поэтому мы сейчас с вами разговариваем не о том, о чем нужно. А нужно нам позаботиться о подобающем платье для невесты. Организацию свадьбы наша семья берет на себя.
– А наша туда может и не приходить, – язвительно уточнил отец.
Крылья изящного носика леди Лоренц гневно дернулись, но она тут же восстановила контроль над собой и мило улыбнулась.
– Инор Шварц, вы правы, от вашей семьи вполне достаточно невесты. Но если вы изъявите желание присутствовать на свадьбе дочери, мы возражать не будем. Как и против присутствия иноры Эберхардт. Штефани, вам надо сегодня хорошо выспаться, а завтра мы займемся очень приятными для любой невесты делами.
– Леди Лоренц, говорить о свадьбе преждевременно, – твердо ответила я.
Она мелодично рассмеялась. Негромко, как раз так, как это требуют приличия.
– Штефани, мне нравится твердость вашего характера. Не верите без доказательств? Хорошо, я зайду к вам в понедельник. Действительно, нельзя же начинать такое важное дело в конце недели. Всего хорошего, моя дорогая. И вам, инор Шварц, хорошего вечера.
Из кабинета она выходила с видом победительницы, но мне сразу стало легче, лишь только за ней закрылась дверь. Ее присутствие на меня давило почти как браслет на руке. Даже больше. Браслет пока не беспокоил, а она каждым словом отнимала у меня надежду. Семь дней. Мне нужно продержаться всего семь дней. Неужели я не смогу?