Строительство закончилось. Немного поразмышляв, Пьеретта подобрала шланг с наконечником и выпустила из него искрящийся белый туман. Сначала ее сооружение полностью скрылось в тумане, но, когда туман рассеялся, на сцене уже стоял маленький беленый домик. Пьеретта радовалась от души. Но домик стал раскачиваться сбоку набок, круто наклонился и, чуть задержавшись в последний момент, обрушился. Капризно взмахнув рукой, Пьеретта схватила другой шланг и направила его наконечник на груду обломков. Шланг высосал всю белую краску из этой груды, а обломки снова сложились в прежнее сооружение. Пьеретта собралась было зайти в домик, но не могла сразу открыть дверь. С силой потянув дверь на себя, она приоткрыла ее, засунула руку внутрь, вытащила из-за двери и пинками прогнала прочь оборванного бродягу — Адриана Босса, а затем принялась выгонять из домика, размахивая руками, целую стаю птиц. Пока она всем этим занималась, стрелки часов сошлись на красной метке.
Пьеретта оцепенела, после чего стала двигаться так, словно ей приходилось с трудом проталкиваться через воздух, превратившийся в густое желе. Она снова взглянула на часы — стрелки ползли обратно, отодвигаясь от красной метки. Пьеретта рассмеялась. Но стрелки часов снова двинулись вперед с непреклонностью судьбы: настала полночь. Сцену озарила вспышка лилового света, прогремел гром, волна белого пламени смела все на своем пути — с ревом и грохотом, с торжествующим воплем. На фоне отголосков этого ужасного шума прозвучали заключительные аккорды.
Зажглись светильники выставочного зала. Сцену закрывал неподвижный черный занавес; секция стены медленно задвинулась — авансцены больше не было.
Амаранта Анастасии де Фанкур вернулась в гардеробную и плотно закрыла за собой дверь. Она чувствовала приятное возбуждение усталости, подобное ощущению пловца, вернувшегося на солнечный пляж из пронзительно-холодного прибоя. В целом и в общем пантомима удалась, хотя не обошлось и без запинок. Кроме того, возможно, следовало бы добавить четвертый эпизод…
Анастасия настороженно напряглась. Вместе с ней в помещении был кто-то еще, какой-то незнакомец. Она заглянула за перегородку, отделявшую будуар от небольшой приемной. На софе в глубине приемной сидел, сгорбившись и обняв колени, очень высокий человек с большой высоколобой головой.
Амаранта Анастасии подошла к нему, снимая на ходу белую шапочку с помпоном и распуская ворох темных локонов: «Господин Райнхольд Бибюрссон! Ваше посещение для меня — большая честь».
Бибюрссон медленно покачал головой: «Нет-нет. Вся честь принадлежит вам, а мне следовало бы извиниться за непрошеное вторжение. Но я не буду извиняться. Астронавты редко подчиняются условностям».