Проглотив готовое сорваться с языка раздраженное замечание, Кудеяр взялся за работу. Рив наблюдал за ним несколько минут, и Кудеяру показалось, что он заметил на апатичной физиономии механика признаки насмешки. «Я понимаю, что у меня еще не все получается достаточно быстро, — сказал Кудеяр, — но со временем я усвою необходимые практические навыки».
Рив откровенно ухмыльнулся: «Каждому приходится с чего-то начинать — не вы первый, не вы последний. Если вы хотите продвинуться, учитесь». Механик перечислил несколько курсов подготовки, доступных помощнику механика. Через некоторое время он ушел по своим делам.
Кудеяр работал без особого прилежания, и, закончив смену, неспешно возвращался к себе в квартиру. Его недавний разговор с амарантой Джасинты казался теперь нереальным и нелепым… Он быстро обернулся. Конечно же, кто-то за ним следил — или, может быть, где-то высоко над головой парил прозрачный шар с камерой наблюдения? Ему следовало соблюдать исключительную осторожность — лучше всего было вообще ни с кем не разговаривать, выходя за пределы Актуария, куда устройства слежения проникнуть не могли.
На следующий день он попытался встретиться с Винсентом Роднэйвом, но тот отсутствовал. Вместо этого он пообедал в подвальной столовой вычислительного центра в обществе Базиля Тинкупа.
«Как обстоят дела на твоей новой работе?» — спросил Кудеяр.
«Неплохо, неплохо! — глаза Базиля блеснули. — Мне уже обещали продвижение по службе, а на следующей неделе собираются испробовать одну из моих идей».
«Какую именно?»
«Я всегда считал, что графики жизни, получаемые посетителями в «потогонных кабинках», выглядят слишком официально, что в них нет человеческой теплоты. При этом на каждом графике достаточно свободного места для какого-нибудь сообщения, вдохновляющего призыва, для подходящей случаю рекомендации или, возможно, просто для веселого стишка».
«Такое сообщение могло бы соответствовать характеру индивидуального продвижения, — предположил Кудеяр. — В каком-то случае это может быть предупреждение или наставление, в другом — поздравление или утешение, в зависимости от ситуации».
«Вот именно, несомненно! — воскликнул Базиль. — Мы хотим, чтобы люди относились к Актуарию, как к человеческому учреждению, существующему во имя всеобщего благополучия. И короткие сообщения такого рода будут способствовать такой перемене отношения». Базиль проникся дружеским расположением: «Кудеяр, я страшно рад, что…»
Его слова потонули в гвалте сирен и пронзительных звонков. Все окружающие замерли, побледнели и обмякли, как если бы аварийная сигнализация пробудила в каждом скрытое чувство вины.