«Когда тебе потребуются эти люди?»
«Я дам тебе знать за четыре часа до начала операции. Мне нужны сильные, проворные, сообразительные мужчины, способные не попадать в обычные ловушки и западни. Кроме того, они должны точно выполнять мои указания».
«Сомневаюсь, что в Карневале наберется сотня таких мужчин», — возразил Рубель.
«Тогда нанимай и женщин. Они справятся не хуже мужчин, а в некоторых случаях, пожалуй, даже лучше».
Рубель кивнул.
«Еще одно предостережение. Палачи получают сведения главным образом от тебя. Ты координируешь работу их агентов в Карневале».
Рубель улыбнулся, собираясь вежливо возразить, но Кудеяр не обратил внимания на эту попытку: «Следовательно, тебе известны другие осведомители. В данном случае не может быть никакой утечки информации. Если палачи что-нибудь пронюхают, ты понесешь за это ответственность. Ты меня понимаешь?»
«Целиком и полностью», — подтвердил Рубель.
«Хорошо! Когда мы увидимся в следующий раз, ты получишь деньги».
Прозвучал зуммер под небольшим экраном. Бросив осторожный взгляд на Кудеяра, Рубель ответил на вызов. Послышался голос, говоривший на карневальском воровском жаргоне, непонятном законопослушным горожанам.
Рубель повернулся к Кудеяру: «Палачи хотят видеть Карлеона».
«Скажи им, что Карлеон мертв».
Когда Джарвису передали эту неприятную новость, он отреагировал мгновенно: «Отправьте отряд особого назначения в Карневал — в полном составе. Приказ: найти Гэйвина Кудеяра и задержать его».
Прошло два часа; в центральное управление стали поступать отчеты.
«Он от нас ускользнул!» — пробормотал Джарвис. Откинувшись на спинку вращающегося кресла, он смотрел в окно на черные крыши Гарстанга: «Что ж, мы его найдем. Жаль, что мы не можем воспользоваться телевектором… Нам связывают руки, а потом ожидают результатов!» Повернувшись к столу, он продиктовал длинный перечень приказов.
Вечером собрался конклав Общества Амарантов двести двадцать девятого созыва. Каждый член Общества сидел у себя дома в особом помещении, напротив вогнутой стены, разделенной на десять тысяч ячеек. В каждой ячейке отображалось лицо того или иного амаранта, а в углу ячейки загорался миниатюрный световой индикатор голосования. Индикатор становился красным, если соответствующий член Общества решительно возражал, оранжевым — если он выражал неодобрение, желтым — если он воздерживался от голосования, зеленым — если он одобрял предложенную резолюцию, и синим — если он ее поддерживал целиком и полностью.
В центре этого огромного табло находились световой индикатор покрупнее, отражавший рассчитанное среднее значение принятого коллективного решения, а также экран, позволявший следить за выступлением любого амаранта, обращавшегося к Обществу.