Ему в голову пришла внезапная догадка: посмотрев по сторонам, он стал поспешно обыскивать квартиру. Под диваном он нашел передатчик — маленькую коробочку, гораздо меньше ладони. Кто-то несомненно прослушивал их разговор, готовый вмешаться при первых признаках нападения. Тем самым объяснялась ее смелость.
Кудеяр раздавил передатчик каблуком и выбросил его остатки в мусоропровод.
Отломив колбу вина от черенка, он растянулся на диване и попытался спокойно проанализировать ситуацию.
Амаранте Джасинты Мартин достаточно было подписать и подать официальную жалобу. В таком случае палачи проведут его в камеру для допроса. На допросе будут присутствовать три трибуна, следящих за тем, чтобы не выяснялись какие-либо посторонние вопросы, но любую относящуюся к обвинению информацию из него рано или поздно выудят.
Если ему удастся продемонстрировать невиновность, амаранта Джасинты Мартин понесет ответственность за возмещение ущерба. Если его вина будет доказана, расправа будет скорой и безжалостной: существованию Гэйвина Кудеяра придет конец.
Кудеяр неприязненно поглядывал на стены квартиры. Его подведет собственный ум — утаить что-либо от детектора лжи невозможно… Кудеяр вскочил на ноги. Детектор лжи? Пусть копаются у него в памяти! Ничего они не найдут! Тот факт, что он стал Чудовищем, явно способствовал высвобождению мыслительных процессов. Табу сдерживают ум, как плотина — натиск штормового моря. Проломи плотину — и через нее прорвется весь океан!
Он расшагивал из угла в угол, яростно вырабатывая план действий. Прошло полчаса. Кудеяр присел за стол, поставив перед собой диктофон, и записал на два диска две продолжительные речи. Первый диск он запаковал в коробку; второй оставил в диктофоне, снабдив его краткой пояснительной запиской, адресованной самому себе.
После этого он запрограммировал часы, чтобы они разбудили его в семь утра, и улегся на постель.
Кудеяр прибыл в паллиаторий раньше обычного, пропуская выходивших навстречу медсестер и фельдшеров, закончивших ночную смену.
Регистратор в приемной потребовал, чтобы он предъявил удостоверение. Кудеяр выполнил его требование и поднялся в лифте на третий этаж.
На столе в кабинете Базиля мигала лампочка автоответчика. Кудеяр нажал на клавишу, чтобы прослушать сообщение.
«К сведению Базиля Тинкупа, — авторитетно произнес женский голос. — Вам звонят из управления главного врача Бенберри». Наступила непродолжительная пауза, после чего послышался дребезжащий старческий тенор Бенберри: «Базиль, будьте добры, зайдите ко мне без промедления. Я чрезвычайно обеспокоен. Нам следует сформулировать какие-то правила, чтобы ваши исследования не вызывали такое раздражение в комиссии. Вашим недисциплинированным экспериментам нужно положить конец. Обсудите со мной этот вопрос прежде, чем приступите к какой-либо дальнейшей работе».