«Допроса? По какому поводу?»
«Мы расследуем обстоятельства гнусного преступления — насильственной кончины амаранты Джасинты Мартин. Нам предоставлена информация, позволяющая включить вас в число подозреваемых. Мы желаем определить, связаны ли вы каким-либо образом с этим преступлением».
«Могу ли я поинтересоваться, кто предоставил вам эту информацию?»
«Личность информатора не подлежит разглашению. Рекомендую не откладывать участие в допросе. Тем не менее, по вашему усмотрению, допрос может быть проведен в другое время».
Кудеяр пожал плечами: «Мне нечего скрывать».
«В таком случае, будьте добры, проследуйте за мной. Нас ожидает служебная машина».
Кудеяра отвезли в массивному старому зданию с невзрачной надписью «Перментер» над входом. Они поднялись по узкой каменной лестнице на второй этаж. В продолговатом помещении с белеными стенами палач представил Кудеяра молодой распорядительнице с отливавшими оловянным блеском глазками. Та усадила его на стул с высокой прямой спинкой и предложила ему выпить аперитив или стакан минеральной воды.
Кудеяр отказался от напитков. «Где трибуны? — неприязненно спросил он. — Я не хочу, чтобы в моих мыслях копались в отсутствие понятых».
«Три трибуна уже прибыли. Если вы считаете это необходимым, вы можете назначить и вызвать любого дополнительного представителя ваших интересов».
«Кто эти трибуны?»
Распорядительница назвала их имена. Кудеяр был удовлетворен — каждое из упомянутых лиц заслужило высокую репутацию благодаря добросовестности и длительному опыту.
«Они скоро присоединятся к нам, как только закончится другой допрос».
Прошло минут пять — дверь отодвинулась в сторону; в помещение зашли трибуны, а за ними — инквизитор, высокий человек со впалыми щеками и широким ртом, слегка дрожавшим и словно готовым иронически усмехнуться в любой момент.
Инквизитор сделал официальное заявление: «Гэйвин Кудеяр, вы будете подвергнуты допросу по делу о кончине амаранты Джасинты Мартин, с целью выяснения ваших поступков на протяжении того периода времени, когда имела место эта кончина. У вас есть какие-либо возражения?»
Кудеяр задумался: «Вы упомянули о «том периоде времени, когда имела место кончина». Думаю, что это слишком расплывчатый термин. Какова продолжительность такого периода: несколько секунд, несколько минут, час, сутки, месяц? Вы можете допросить меня о том, что я делал именно в тот момент, когда имела место кончина амаранты — ничто иное не имеет отношения к цели вашего допроса».
«Интересующий нас период времени еще не определен окончательно. Поэтому мы вынуждены настаивать на возможности продления этого срока».