«У нас есть такая возможность», — задумчиво ответила амаранта Джасинты.
«Зачем, в таком случае, вы общаетесь с этим подонком?» — Абель кипел праведным гневом.
«Должна признаться, что он… меня интересует. Возможно, что он — суррогат…»
Амарант Абеля прервал ее, разрубив воздух мясистой красной ладонью: «Где-то, кто-то допустил непростительную ошибку! Когда человека предают в руки палачей, он должен быть уничтожен во всех ипостасях, Предел должен быть очищен от всех следов его оскверняющего жизнь пребывания!»
«Абель! — сказала Джасинта, игриво покосившись на Кудеяра. — Зачем вспоминать несправедливости прошлого? Разве нынешних недостаточно?»
Амарант Мондевиля взъярился пуще прежнего: «Даже так? С каких это пор я должен проявлять снисхождение к Чудовищу?» Развернувшись на месте, он промаршировал прочь.
Амаранта Джасинты и Кудеяр смотрели ему в спину, пока он поспешно продвигался к выходу. «Сегодня вечером он необычно раздражителен, — заметила Джасинта. — Всему виной ветреность Анастасии — ревность снедает его, как желудочная язва».
«Вы пригласили меня, чтобы познакомить с амарантом Абеля Мондевиля?» — спросил Кудеяр.
«Вы проницательны, — ответила она. — Да, я хотела засвидетельствовать нашу встречу. Я хотела бы понять, чтó заставило вас лишить меня жизни. Я практически убеждена, что вы — Грэйвен Кудесник».
«Меня зовут Гэйвин Кудеяр».
Она отмахнулась от этого напоминания: «Бездоказательное утверждение! Исходная Джасинта вами совершенно не интересовалась. Ей и всем ее суррогатам были известны лишь самые общие сведения, относящиеся к делу Мондевиля против Кудесника».
«Даже если бы вы были правы, почему бы я стремился нанести ущерб вашей предшественнице?»
«Прошло семь лет. Грэйвен Кудесник официально исключен из числа живущих. Человек, называющий себя его реликтом, может безопасно появляться на людях. В Карневале я вас опознала. Вы боялись, что я донесу на вас палачам».
«И — допуская, что ваши гипотетические предположения соответствуют действительности — вы на меня донесли бы?»
«Несомненно! Вы совершили неописуемо отвратительное преступление, и в Карневале вы совершили его повторно!»
«Вы просто одержимы этой идеей, — пробормотал Кудеяр. — Детектор лжи опроверг ваши домыслы — и вы все еще доверяете своим фантазиям больше, чем фактам!»
«Не принимайте меня за дуру, Гэйвин Кудеяр».
«Даже если бы я был виновен — в чем я никогда не признáюсь — почему вы считаете, что мое преступление чудовищно? Ни вы, ни Абель не потерпели никакого серьезного ущерба».
«Ваше преступление, — тихо сказала амаранта Джасинты, — носит принципиальный и фундаментальный характер: вы лишены врожденной неспособности к похищению жизни».