Пижон проводил ее коротким взглядом и продолжил говорить про чуму и холеру, вернее, про учебные планы, про обновленный преподавательский состав и министерские распоряжения. Одна коллега, которой уже сорок четыре года и которая имеет двоих детей, в конце года уходит в отпуск по беременности.
В то время как он в сотый раз долдонил одно и то же о повышении профессиональной квалификации, об актуальных инновациях и новом определении образцового учителя, я умирала от скуки. В конце концов, я встала и, извиняясь, пролепетала, что хочу глянуть на коллегу, не требуется ли ей помощь.
В преподавательском туалете Биргит стояла перед зеркалом, влажной салфеткой вытирая со лба пот.
— Что, дурно тебе? — спросила я.
Она кивнула. И заверила, побрызгав себе на декольте ароматом ландыша:
— Сейчас полегчает.
— Давно ты вернулась? — поинтересовалась я.
— Две недели назад, — ответила она и повернулась к двери. — Идем, надо поторопиться, а то Пижон надуется!
Но в коридоре вдруг остановилась, удивленно оглядела меня и воскликнула:
— Да ты в красном!
Она была первой, кто это заметил. В награду за успешный переезд мама потащила меня в дорогой Дом моды. Если бы она не настояла, я бы ни за что на свете не обзавелась этим воздушным платьем из шелкового креп-жоржета.
— Тебе уже скоро сорок, — строго сказала мать, — пора уже принаряжаться и приукрашиваться, а не ходить в сиротских обносках. Тебе очень идет красное в цветочек, сейчас же покупаем! — И требовательно добавила: — И носим!
Некоторое время она удовлетворенно оглядывала меня в моем воздушном платье, а потом продекламировала, совершенно ошеломив меня:
— Долина зеленеет ожиданьем счастья!
Я не находила слов. Почему она процитировала именно «Пасхальную прогулку» Гете, которую мне так отравили мои ученики?
— А если сначала? — испытующе спросила я.
Она забубнила: «От льда освобожденные ручьи», и ее уже невозможно было остановить. Видимо, она вообразила, что один преображенный внешний вид уже способен освободить мое сердце ото льда.
Еще мама нацеливалась на мой конский хвост. Но когда у тебя редкие прямые волосы, хвост — самое практичное решение.
Пижон стал директором всего полгода назад, и мы пока что не знали, что скрывается за его элегантным фасадом. Мы с Биргит явно не стали его официальными любимицами, потому что он уже не раз заставал нас за шушуканьем и хихиканьем и делал при этом не самое одобрительное лицо. Так что мы поспешили вернуться на свои места.
Я решила пристально наблюдать за Биргит и держать с ней ухо востро, но вести себя как обычно. Хотя мои подозрения скорее всего справедливы, она наверняка стала бы отрицать, что провела отпуск с Гернотом. После конференции она сразу исчезла, и мы не успели ни словом перемолвиться ни о чем личном.