Придя к такому выводу, я начал исследовать шкатулку. И вот что я выяснил. Сама вещь изготовлена из обычного белого металла, которому придали более привлекательный вид, покрыв его лаком. Но дно из белого металла было срезано и на его место была поставлена бронзовая пластинка. Внутренняя поверхность дна была покрыта вытравленным узором, и это сразу же возбудило мое подозрение. Перевернув шкатулку, я увидел, что дно у нее не просто гладкое, а отполированное настоящее зеркало. В нем даже было видно мое лицо — и совсем не искаженное. Я сразу догадался, что зеркало с секретом. Послание, какое бы оно там ни было, выгравировали, очевидно, на внутренней стороне, потом сняли его и вытравили новый узор, чтобы скрыть предыдущий и даже всякие следы его.
Как только вы ушли, я отнес шкатулку в лабораторию и направил на ее дно мощный луч света, улавливая отраженный свет на белый лист бумаги. Результат оказался именно такой, какого я ожидал. На ярком овальном пятне можно было различить не очень четкие, но достаточно разборчивые очертания пяти слов, написанных японскими иероглифами.
Теперь передо мной встала дилемма: я же не знаю японского языка, а обращаться при таких обстоятельствах к переводчику было бы неразумно. Но поскольку у меня все-таки есть некоторое представление о японских иероглифах, а японский словарь у меня есть, то я решил попробовать расшифровать слова сам. Если бы мне это не удалось, тогда пришлось бы поискать какого-нибудь надежного переводчика.
Но мое задание оказалось более легким, чем я ожидал. Слова были отдельными, не сложенными в предложение, и мне не нужно было углубляться в дебри грамматики. Я выписал первое слово и посмотрел в словарь. Оно означало «жемчужины». Меня это подбодрило, и я перешел к другому, переводившемуся как «помпа». Третье звучало как «джоккис» или «джоккиш», но в словаре такого слова не было. Тогда я приступил к следующему, надеясь, что оно объяснит предшествующее. Так и вышло. Четвертое слово было «филдс», а последнее явно «Лондон». Итак, вся группа слов читалась так: жемчужины, помпа, джоккис, филдс, Лондон.
Далее я знал, что на Джоккейз-филдс помпы нет, зато есть на Бедфорд-роуд, поблизости от Джоккейз-филдс и как раз напротив Браунлоу-стрит. А из рассказа мистера Бродриба я помнил, что Уэниси, убегая, бежал по Хэнд-корт и свернул на Браунлоу-стрит, вроде бы в сторону помпы. Поскольку ею не пользуются, а отверстие от рычага достаточно высоко, то дети туда не заберутся. Поэтому помпа может быть неплохим временным укрытием, и я уже не сомневался, что мешочек с жемчугом спрятан там и, может быть, он все еще на месте. Меня подмывало сразу же пойти и убедиться в этом, но я подумал, что это открытие должна сделать сама мисс Мэйбл, поэтому я даже не посмел заранее обследовать это место, опасаясь, что за мной уже следят. Если бы я нашел сокровище, то должен был бы сразу же забрать его и передать мисс Мэйбл, а это было бы слишком прозаичным завершением нашего приключения. Поэтому-то я и надел маску таинственности, чем заслужил укор со стороны моего друга Бродриба. Вот и вся история моей беседы с оракулом.