- Мастер Каргос, страдает клептоманией и пьет больше положенного, а в остальном совершенно скучный тип.
- Понятно, ищи дальше, - он даже не оторвался от бумаг.
Я смерила его раздраженным взглядом и взяла очередную папку, магистр Нович, смертельные и запрещенные заклинания. На фотографии показалась довольно милая бабулька, я открыла ее досье и поняла, что ей уже семьсот сорок восемь.
- Ты издеваешься?! - я показа мужчине ее досье.
- Она проворнее чем, кажется, и знает свой предмет прекрасно, - он даже не посмотрел на меня.
- Она развалится, если сделает подобную бомбу.
- Просмотри ее и сама все поймешь.
Я вздохнула и погрузилась в жизнь бабули, с недовольством признала, что Райдер прав. Она действительно была слишком активной как для своего возраста, и эта самая активность отражалась непосредственно на адептах, только им это не сильно нравилось. Она их так гоняла, что прослыла старой каргой или палачом в юбке, о чем прекрасно знала. В остальном она пила какой-то питательный настой, который и держал ее в форме, и активно искала себе мужа. Короче мои приключения по сравнению с бабулькиной смекалкой в выборе дедули меркнут, это досье мне было уже интересный, вот только она не была не подрывником, ни его помощником, о чем я и сообщила ректору.
Следующим на очереди стояла женщина средних лет мастер бытовой магии Марта Хобс. Все что можно было сказать об этой женщине, это закоренелая кошатница, которую адепты не сильно уважали, но терпели. Она все внерабочее время уделала книгам и кошкам, коих у нее было не менее десяти. Хотя мне моментами стало ее жаль, но после еще нескольких месяцев наблюдения за ее жизнь это чувство ушло, и ее апатия ко всему кроме животных начала бесить. Я быстро поняла, что ищу точно не нее, рассказала обо всем ректору, который все так же сидел за столом и читал свои документы, и начала просматривать следующего. Этот оказался еще скучнее, абсолютно заурядный преподаватель истории, чья жизнь протекала хоть и без кошек, но зато еще скучнее. За ним был преподаватель, который учил адептов различать всякие камни и на досуге сам только этим и занимался. Потом магистр права, на парах, которого адепты засыпали, а на экзаменах он их валил по полной, противный молодой человек строил из себя важного мастера, а вне академии жил с родителями и был маменькиным сынком. К тому же к шестому мои силы уже были на исходе, поэтому за жизнью мастера некромантии Смирнова я наблюдала уже с большим трудом, и заняло это больше времени, хотя результата особого не дало. Я открыла глаза, посмотрела на его папку и отложила ее. Потом зажмурилась и потерла глаза, которые уже начали болеть, подняла голову и увидела ректора сидящего, напротив, с бокалом виски как я подозревала.