И когда нам казалось, что сопротивление уже сломлено, вдруг с правой стороны ударил пулемет, по интенсивности стрельбы стреляет спарка, а может и счетверенка. Фашист срезал сразу расчет ротного миномета, три танка повернули башни и начали закидывать снарядами нацистскую суку. Но пулеметчик прикрыт вагонами, цистернами и пушками его не достать, тем более на танках пушки, а не гаубицы, и навесного огня не сотворить. Немец, безнаказанно расстреливает нас, правда бойцы-стрелки, сразу запрятались-заховались за борт платформ, но человек 5 получили от вражеского пулеметчика. Плохо. Тут Круминьш кричит:
- Танки огонь, по пулемету, пока он отвлекается, минометчики спустить миномет, на левую сторону и попробовать накрыть суку, отделение бесшумников за мной, попробуем обойти.
БТ-шки закидывают окрестности пулемета ОФ-снарядами, минометчики в темпе, стаскивают свою трубу и боеприпасы, на безопасную левую сторону, и готовятся к стрельбе. Бесшумники и Артур, скапливаются в слепой для пулемета части платформы, и по одному ныряют вниз, на полотно, затем прикрываясь вагонами, короткими перебежками рванули вперед. Тут же позиции подлого нацистского пулемета, начали закидывать минами минометчики. В результате, то ли миной накрыло суку пулеметную, то ли Круминьш с ребятами перекрыли кислород, но пулемет заткнулся.
Ребята бегом возвращаются, и уже с предосторожностями запрыгивают на платформу, Артур показывает большой палец, значит все, уходим, даю команду паровозчикам. Превратив в не проснувшуюся порядком станцию в Содом и Гоморру, паровоз дает задний ход, и танки продолжают стрелять, во все, что им кажется привлекательным, минометчики последние мины посылают во врага (местами попадая) и мы уходим восвояси. Противник проснулся, и накрывает нас жесточайшим стрелковым огнем, но... а теперь я понял, почему говорят "поздно, поезд ушел", поздно граждане нацисты, поезд уходит, пулеметчики и танкисты лепят последние боеприпасы на вспышки выстрелов, и станция прекращает свою деятельность.
Пока едем, подсчитываем, свои потери, убито одиннадцать человек (причем суки нацисты опомнились поздно, а если бы вовремя?) ранено трое, причем все трое легко. Наконец мы вернулись, и как только паровоз останавился, выскакиваю из Т-34 (я в нем прокатился), на подъездных путях замечаю гэбешного майора, Игорь Романович стоит и улыбается на все свои сорок четыре зуба. Спрыгиваю с платформы, и подхожу к Игорьку:
- Здравия желаю товарищ майор госбезопасности, с прибылом что ли?
- И тебе того же, товарищ капитан, ты чего это с утра хулиганишь, бедным нацистам покою не даешь?