– Именно. Криспп уникален, второго такого нет, Эди.
– Как же быть с Академией виеров?
– Я буду проводить занятия там и возвращаться сюда, к тому же заместитель превосходно справится с рутинной работой, а со всем остальным будешь справляться ты.
– Полагаешь, Анделино спрячет криспп не в доме?
– Да. Академия, чья защита формировалась на протяжении многих веков, является для этого самым лучшим местом. Ты ведь знаешь, оттуда невозможно ничего украсть. Уверен, Зор сделает все возможное, чтобы защитить свою находку.
При этих словах Эди снова склонил голову и тяжело вздохнул.
– Я раздобыл новую трость, пока ты был болен. – Амир указал на мутный набалдашник. – Он сделан из схожего с крисппом материала. Таким образом, трость сможет указать мне примерное местонахождение кристалла. И, Эди…
– Да?
– Твое дело – хорошо справляться со своими обязанностями, помогать мне здесь, ты понял?
– Конечно, Амир, в академии я тебя не подведу, но… я чувствую себя последним мерзавцем из-за того, что соглашаюсь на это.
– Не стоит. Ты не виноват, что не совладал с эмоциями при встрече с сестрой, вы слишком давно не виделись. Я могу понять твои чувства.
– Иногда, очень редко, я жалею, что не получил аристократического воспитания, умел бы всегда держать чувства под контролем, вот как ты, например.
– «Всегда» слишком категоричное слово, Эди, все мы не каменные. – Амир усмехнулся и повернулся к двери. – А теперь мне пора. Сегодня я приступаю к новой работе.
Надиш сидела в своей комнате и обдумывала дальнейшие действия. Оба ее подопечных (к таковым матушка относила всех, кого задумала свести) снова отдалились друг от друга. Сводня ломала голову, изобретая новые планы для сближения двух упрямцев.
Бэла наотрез отказалась снимать старое платье и вернула Надиш все чудесные наряды. Зор демонстрировал холодное равнодушие, даже когда оставался с целительницей наедине (Надиш пару раз подглядела в замочную скважину).
Девушка в отместку вела себя так же, стоило аристократу войти в комнату, Бэлу точно подменяли. Взгляд становился отрешенным и равнодушным, если Анделино просил подойти, девушка выполняла его просьбу без лишних споров, однако из нее невозможно было вытянуть и слова. Надиш задавалась вопросом: что такого произошло между ними? Сначала все шло хорошо, а потом вдруг целительница переехала в новую комнату, надела старые одежды и стала вести себя демонстративно покорно, отстраненно и безразлично.
Конечно, сводне неоткуда было узнать о появлении в бывшей спальне девушки ее брата, которого целительница совершенно не помнила и который ее ужасно напугал. Надиш и подумать не могла, что целительница обижается на Зора за скрытность и нежелание рассказать подробно о человеке, который собирался отомстить ему, использовав девушку, а также о загадочном кристалле, способном обойти родовую защиту. Сводня не догадывалась о внутренних метаниях подопечной, а та как могла боролась с собственными противоречивыми эмоциями, которые вызывал в ней высокомерный аристократ. Бэла стала более молчаливой и скрытной. Ни о каких совместных обедах и ужинах и речи идти не могло, и Надиш решилась на крайние меры.