– Они сияют ярче! Что ты сделала? Может, велела служанке отполировать?
– Нет.
– Начищала серебро?
– Нет же. Я ничего не делала, совсем. Я просто разговариваю с ним иногда.
– Разговариваешь с ожерельем?
– Оно… будто живое. Когда беседуешь с ним, оно теплеет и начинает тихонько пульсировать. Я понимаю, что это странно, но оно в такие моменты светится ярче, камни начинают искриться, переливаются всеми оттенками зеленого…
Ни слова не говоря, Зор вновь развернул целительницу спиной к себе и потянулся к застежке.
– Проклятье! – выругался маг.
– Что, – девушка повернула голову, – что такое?
– Не расстегивается.
Бэла быстро завела руки за шею и коснулась застежки. Та поддалась с легким щелчком, и ожерелье скользнуло прямо в ладони целительницы.
Маг отступил на шаг, а девушка в волнении ждала, что же будет дальше.
– Моя семейная реликвия меня не слушается, – медленно проговорил аристократ, – теперь эта вещь повинуется тебе.
Бэла прижала колье к груди и медленно, с опаской развернулась лицом к магу. Зор смотрел так, будто не верил своим глазам.
– Что ты хочешь сказать?
– Ожерелье выбрало себе хозяйку.
Зор чуть ли не зубами заскрипел, и теперь, без живого украшения на шее, Бэла со всей силой ощутила досаду мага.
– Тогда лучше забери его, – обиженно проговорила девушка, протягивая колье.
– А смысл?! – Глаза мужчины сейчас горели ярче изумрудных камней. Казалось, еще чуть-чуть, и маг начнет рвать на себе волосы, – я не смогу использовать его. Оно служит избранной хозяйке, пока та жива.
Последние слова прозвучали для Бэлы зловеще, но она вовремя напомнила себе о привязке.
– Да, это была очень плохая идея. – Зор почти кричал на нее, хотя девушка не вымолвила ни слова. Бэла еще не слышала, чтобы маг повышал голос. – Но кто бы знал, как мне надоело ощущать твои эмоции! Если бы не это, я… ну что опять?!
– Ничего! – Горечь несправедливой обиды уже завладела целительницей.
– Духи! Да надень же ты его, мне осточертело ощущать себя истеричной девчонкой.
– Вот как… – Бэла даже не знала, какие эмоции в ней сейчас преобладают: обида, тоска или злость. Хотелось швырнуть ожерельем в Анделино, но она хорошо помнила про случай со статуэткой, поэтому сдержалась. – Я не буду его больше носить, – заявила девушка и увидела, как вытягивается лицо мага.
– Не будешь? – с расстановкой процедил аристократ.
– Нет! – твердо ответила целительница, игнорируя опасный блеск в его глазах.
– То есть сначала умоляла избавить тебя от ощущений и эмоций, а теперь отказываешься его носить?
– Отказываюсь. И ты можешь хоть каждую ночь развлекаться с разными женщинами, я как-нибудь переживу.