Он обсудил с миссис Лавальеро все посторонние вопросы и только потом заговорил о том, что его интересовало на самом деле.
– Ваша дочь, – при этих словах новый тревожный огонек загорелся в глазах Эстер, – решила избрать иное место для продолжения своей учебы, сославшись на устаревшие методики нашей академии.
Женщина попыталась что-то ответить, но Зор поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Право Виолетты решать, где ей лучше и интереснее учиться. Это стало неожиданностью для меня, однако я готов согласиться с ее точкой зрения.
– Вы не должны принимать слова Виолетты на свой счет, господин Анделино, девочка несколько своенравна. К сожалению, это наше с Роландом упущение, мы слишком баловали дочь.
– Она ваш единственный ребенок, я могу это понять. Прискорбно, что Виолетта не поставила меня в известность заранее, она ведь отвечала за подготовку к играм. Я рассчитывал на нее, и этот неожиданный поступок оставил не самое приятное впечатление.
– Мне очень жаль! Дочь так вас подвела!
– Повторюсь, это ее право. Однако я хотел бы попросить вас, Эстер, позволить мне забрать из комнаты Виолетты материалы, касающиеся организации игр аристократической команды. Полагаю, они ей больше не понадобятся.
– Да, конечно, вы абсолютно правы. Мелинда, – Эстер подозвала служанку, – отвори дверь в комнату мисс Виолетты, господин ректор заберет нужные ему бумаги.
Зор галантно пропустил Эстер вперед и стал подниматься следом за хозяйкой в комнату его бывшей старосты. Больше всего ректора волновал не вопрос подготовки, не материалы и схемы, а то, что Виолетта все это время действовала в интересах другой академии. Ему важно было посмотреть ее записи, чтобы убедиться в своих подозрениях. Возможно, среди писем могли оказаться и те, которые староста отправляла ректору виеров.
В комнате юной особы царила такая же идеальная чистота, как и на ее письменном столе. Зор решительно потянулся к стопке бумаг, среди которых оказалась и личная переписка. Схемы и планы откладывал в сторону, а на конвертах смотрел имена адресатов. Когда он почти закончил и небрежно отодвинул очередное письмо, в тишине спальни раздался возмущенный возглас:
– Это все личное! Уберите руки! Нет у вас права смотреть письма хозяйки.
Удивленно подняв голову, Зор увидел молоденькую служанку, которая в тот же миг подскочила к нему и вырвала из рук оставшиеся бумаги.
– Это не ваши вещи! – крикнула девушка.
– Мелинда! – ахнула стоявшая тут же Эстер, – как ты смеешь! Немедленно извинись! Господин Анделино, простите.
Зор покачал головой, смерил взглядом покрасневшую девушку. Какова хозяйка, такова и прислуга.