Стоило пройти через все это, и почти все потерять, чтобы понять, страх остается с нами навсегда. Не важно, какого размера слон, если он все еще боится мышей. Человек, нечисть... пока я не перестану бояться, я останусь дичью.
Я сделала глоток, словно алкоголик, который не в силах выпустить из рук спиртное и села на так похожий на мягкое кресло стул или трон, сразу некстати вспомнив, что Влада, посидев здесь, отправилась прямиком на алтарь.
- Собираюсь напиться, - известила я Кирилла, - Есть возражения?
- Ни малейших, - Седой поднял руку и к нам тут же подскочил официант, забрал пустой и вручил нам по новому.
- За будущее, - Кирилл поднял бокал, не глядя в мою сторону.
- За прошлое, - я ополовинила свой, - Если попрошу, скажешь кто я?
- Смотря, как попросишь, - он дернул уголком рта, - Можешь начинать.
Я перевела взгляд на гостей, на толпу высокородной нечисти, как назвал их Март. Сейчас парень смотрел на меня из глубины зала, а в глазах такая тревога, что становится тошно. Не ужас, от которого убегаешь сломя голову, а неизбежность, с которой давно смирился. Я не возвышение поднялась, а на эшафот.
- Кого вы с Простым из меня сделали?
Седой не сдержал улыбки, словно я произносила нечто приятное, даже интимное, таким предвкушающим был его брошенный искоса взгляд.
- Ради чего вы все это затеяли? - я снова отпила, не чувствуя вкуса, бокал неприятно клацнул о зубы, - Ведь не ради человека? Меня можно было просто привязать к кровати, и пользовать пока не соображу, как следует отвечать на вопросы, - я посмотрела на толпу людей и нелюдей в зале, - Седой и Простой, - жидкость в бокале качнулась, - Так ради чего? Или кого?
Я почувствовала чужой горящий взгляд, он был похож не на зудящее чувство беспокойства, он был похож на удар, словно кто-то заехал под дых, и теперь наблюдал, смогу ли я набрать в грудь воздуха. Злость, жалость и снова злость, желание причинить боль. На меня смотрели из толпы сверкающим серебром глазами, в которых полыхала ненависть. Тамария Прекрасная вызывающе вскинула голову и сказала что-то своему светловолосому спутнику. Я была почти уверена, что услышала: "Эта тварь". Это могло относиться ко мне, к Кириллу и еще сотне другой гостей.
- Ради Алисы. Ради нашей дочери, скажи, в кого ты превратил меня?
Реплика прозвучала чересчур трагично, Кирилл даже поморщился, повернулся и ответил. Просто, взял и ответил, словно не было никаких тайн.
- Подвия.
- Что? - не сразу поняла я.
- Ты подвия, Ольга.
- Подлость или подвиг? - прошептала я внезапно охрипшим голосом, и допила виски.