Теперь она снова взята под стражу, и в понедельник ее повезут в суд. Не думаю, что на этот раз речь пойдет о Харплендсе. Ее действия квалифицированы как преступные, это не было административным правонарушением. У суда может сложиться впечатление, что Лон представляет угрозу для общества. Я долго говорил Лон: «Я не оказываю тебе никакой услуги, будучи твоим опекуном».
Может быть, я прав, полагая, что «Лон комфортно в ее нынешней реальности и ей следует снова вернуться к нулю» – все начать заново.
Трое суток Лон продержали под стражей, прежде чем препроводить ее в суд – это необычная практика. На следующий день я узнал, что она напала на своих адвокатов. Относительно ее психического заболевания мнения психиатров по-прежнему разнятся – в этом нет ничего нового.
Три недели назад я звонил в полицию, пытаясь добиться ареста Лон по менее серьезному обвинению, чтобы ей оказали хоть какую-то психологическую помощь. Безуспешно. Мы знали: нечто подобное непременно случится, если она срочно не получит лечения.
Королевская прокурорская служба заключила Лон под стражу. Ее держат в Фостон-Холле, закрытой женской тюрьме в Фостоне, графство Дерби, где ее будут обследовать психиатры. Она может получить какую-то помощь, только если не ввяжется в неприятности и попадет в тюрьму.
Решение Министерства внутренних дел продлить срок действия ее визы зависело не только от местного члена парламента. Оно, должно быть, было принято в силу вмешательства властей Сток-он-Трента или какого-то временнóго сбоя в работе. Полагаю, ее единственным шансом остаться здесь будет психическое заболевание. Хотя я могу ошибаться, но других возможностей не вижу. Думаю, власти будут стремиться признать ее виновной по иным причинам.
Мне сегодня нужно встретиться с поверенным, чтобы добиться судебного предписания, запрещающего Лон вернуться в мой дом. Это единственное место, где Лон чувствует себя в безопасности в Англии, пусть даже ненадолго. Но я должен сделать это ради моей соседки.
Возможно, я больше никогда не увижу Лон, разве что в суде; я не могу подавать Лон противоречивые сигналы, поскольку это ее запутывает. Как бы мне ни хотелось повидаться с ней, я должен позволить ей быть одной.
17 марта
Первый зал суда в Коронном суде – гораздо более серьезная инстанция, чем магистратский суд. Среди всех подсудимых, получивших приговор в Коронном суде, семьдесят четыре процента осужденных отправляются в тюрьму.
Были разговоры о назначении какой-то даты в апреле, потом о возможном заключительном слушании в мае. Теперь у Лон новые адвокаты, барристер и новый независимый психиатр.