— Просто мне это кажется слишком медленным, учительница...
София улыбнулась.
— Но если он так написал это произведение, сочинил его и так себе представил, это значит, что ему нравилось именно в таком темпе, тебе не кажется? Сосредоточься, здесь темп черных шестьдесят! И вот являешься ты, через двести лет после того, как Моцарт написал свою Сонату в до мажоре, и играешь её так, словно находишься на гонках «Формулы 1». Имей в виду, что даже великие пианисты исполняют это произведение в очень медленном ритме. Медленном и поэтому чудесном, Джакопо.
Джакопо улыбнулся. София нравилась ему. Она была не такой, как все остальные его учителя: она была милой и, к тому же, моложе. А главное – красивей.
— Ла-а-адно... — Джакопо протянул это слово. — Но сейчас многие классические произведения играют, меняя темп, и получается круто! Ты хоть раз слышала, как Canon играет Funtwo на электрогитаре? И в моей последней видеоигре тоже безумная музыка, хочешь послушать?
Он поднялся, засовывая руку в карман брюк, словно собирался достать грандиозный подарок.
— Ладно, — сказала София, заставляя его сесть на место. — Но твоим родителям не понравится, если я буду играть тут с тобой в видеоигры...
— Да... Да ещё проигрывать мне.
— Конечно, и мне не нравится проигрывать. Больше всего на свете они хотят, чтобы к Рождеству ты научился играть хотя бы одно произведение от начала и до конца, не делая слишком много ошибок. И на данный момент... — она потрепала его по голове, — это кажется мне маловероятным. Давай, можешь атаковать анданте, — София указала ему на нотный стан в верхней части страницы. — И придерживайся ритма.
— Хорошо, — Джакопо сконцентрировался на этом отрывке и начал играть. Время от времени он вздыхал, выпячивал губу, чтобы сдуть волосы с лица. Это София оставила их так, потрепав его голову. На самом деле ему не нравилось, когда трогали его волосы, по крайней мере, когда это делали его дедушка и отец. Да, точно, особенно они. А когда так делала София, он не имел ничего против. Как странно. Он должен был сделать над собой усилие и сыграть как можно лучше эту пьесу, несмотря на то, что всё равно думал, что Моцарту следовало бы ускорить темп. «Но раз уж ей нравится так, то есть, Моцарту так нравилось...», — думал он про себя. В течение четырёх страниц он был очень собран и не сделал почти ни одной ошибки.
— Молодец! Ох, вот так мне нравится!
Она обняла его за плечи и прижала к себе. Джакопо едва не упал с табурета, но ему нравилось прижиматься к её свитеру, вдыхать её сладкий запах и особенно опираться на её мягкую грудь.