Он вновь сосредоточил взгляд на её руках. Он искал обручальное кольцо, не нашёл его и впервые был счастлив. А когда пригляделся и увидел, то расстроился. И тут же подумал, что ничто не вечно, что он всё равно мог бы покорить её. Улыбнулся. И что за мысли приходят в его голову в церкви? Он смотрел на неё, не отрываясь. А если их взгляды пересекутся? Что он будет делать? Надо улыбнуться ей? Показать выразительным взглядом, как он хочет её?
И вот это случилось. Женщина медленно повернулась к нему, и её глаза встретились с глазами Танкреди. Она не отвела взгляда. И Танкреди показалось, будто глаза этой женщины проникли в его самую суть, в его сердце, в поисках древних сокровищ, которые он хранил, которые таились в спячке, как затворник в глубине тайного сундука. А она просто улыбнулась. Это была нежная и вежливая улыбка, улыбка женщины, которая просто разделила кое-что с этим мужчиной: страсть к музыке. Танкреди не смог ответить, не ответил на эту простую вежливую улыбку. Он отвернулся и сделал вид, что ничего не было: немного неловко опустил голову, сбитый с толку такой реакцией.
Вдруг музыка стихла. И Танкреди словно проснулся. Он обернулся. Направо. Налево. Обескуражено. Её уже не было. Тогда он услышал аплодисменты и смех. Он посмотрел в центр церкви: дети веселились вместе со своей учительницей посередине, а эта женщина присоединилась к ним. Он не мог ясно различать, что они говорили, но понял, что они, должно быть, знают её. Один вцепился в её жакет, другой смотрел на неё снизу; какая-то девочка улыбалась ей, а потом зевнула, чтобы привлечь её внимание. Тогда женщина присела, потрепала её по голове, и девочка крепко её обняла, несмотря на то, что её ручки не могли охватить даже половину её спины. Танкреди улыбнулся. Всё её любят. Ему хотелось бы быть одним из них. Он рассмеялся, представив, что сказали бы о нём его знакомые, если бы знали, о чём он думает. Ну, хотя бы так эта женщина подняла ему настроение.
София подняла Симону на руки; этой маленькой дьяволице было не больше шести лет, но в качестве компенсации она имела мелодичный и идеально поставленный голос.
— Итак... — сказала она с улыбкой, — у тебя чудесно вышло, как так получилось?
— Наша учительница Оля, — она подбородком кивнула на старую учительницу. — Это она научила нас всем трюкам...
София прижала её к себе.
— Но это не трюки. Нет никакого обмана в том, что ты делаешь, ты просто наслаждаешься своим мастерством, своими усилиями, подготовкой и страстью.
Симона обняла её, зарываясь лицом в её волосы.