Мои пальцы продолжают разминать ее напряженные плечи и шею, и она расслабляется. Хорошая девочка.
У нее перехватывает дыхание, и она тихо шепчет:
– Ощущения просто удивительные.
Все мое тело безумно хочет ее.
– Хорошо, – шепчу я ей в волосы, не в силах удержаться от того, чтобы наклониться и вдохнуть ее запах.
Ее теплый, сладкий аромат ванили напоминает мне о выпечке моей мамы. Она использовала ваниль везде. Точно вымеренная чайная ложка, добавленная в песочное тесто для шоколадного печенья, или несколько капелек жидкости с насыщенным запахом, добавленной к сливочному жидкому тесту для блинов. Темный вихрь против светлого, когда я перемешивал тесто. Шальная мысль задерживается в голове. Контраст темного и светлого. Я и мое испорченное поведение, контрастирующее с милой невинностью Тэйлор.
Через несколько минут, я опускаю руки. Она поворачивается ко мне лицом со смятением в глазах. Она пытается понять, почему я прекратил касаться ее. Идеально. Я хочу, чтоб она желала от меня большего.
Но когда я смотрю ей в глаза, то вижу, что она борется с собой. Она не хочет испытывать ко мне каких-либо чувств, но все же тянется, как мотылек к пламени. Осознание того, что я не хочу причинить ей боль, поглощает меня, но я быстро отгоняю эти мысли.
– Эй, – я беру ее лицо в руки, удерживая за челюсть, и провожу большим пальцем по ее пухлой нижней губе.
Она втягивает воздух и кусает свою нижнюю губу, сводя меня с ума от желания.
Одновременно происходит несколько вещей: я притягиваю ее тело к себе, и она стонет от облегчения, я запускаю руки в ее волосы, наклоняя ее голову так, чтоб она встретилась с моими губами, а затем ожидаю от нее действий, , наши губы едва соприкасаются.
Я вижу, как закрываются ее глаза, и она становится на носки, сокращая расстояние между нами. Она хочет этого. Она хочет меня. Она прикасается своими губами к моим. Этот поцелуй мягкий, но не совсем невинный, она дразнит мой рот, открывая его своим языком, желая большего. И я с радостью помогаю ей в этом.
Тэйлор хорошо целуется. Слишком хорошо. Поцелуи никогда не производили на меня такой эффект, но только не этот. Все мое тело застывает, упиваясь ею. Наши языки встречаются, сплетаются, пробуя и исследуя друг друга в темноте.
Громкий вой сирены прерывает нас. Она отстраняется, тяжело дыша, и поднимает на меня взгляд. Мы смотрим друг на друга несколько секунд, а затем она нервно смеется и наклоняет голову вниз.
– Что ж, это было...интересно, – говорит она.
– Интересно в хорошем смысле слова или в плохом? – спрашиваю я, поднимая ее подбородок, чтобы заставить посмотреть на меня.