Есть миллион вещей, которые я хочу сказать ему, но не могу. Я сжимаю губы и направляюсь к двери, оставляя Кольта стоять одного посреди комнаты.
Идя по коридору, прохожу мимо Бритт и Бри. Они вместе. Идут за ним. Надо же, они дерутся нечестно. Я содрогаюсь, представляя Кольта с девушками по обе стороны. Я не хочу дожидаться, чтобы увидеть, как он уходит вместе с ними. Это больше, чем я могу вынести.
***
Следующим утром я прихожу на тренировку на несколько минут раньше, но Кольт уже здесь. Мы молчим, вместе повторяя движения; только работа, между нами нет ничего, кроме небольшого диалога и обмена инструкциями. Я не знаю, почему все вдруг стало таким трудным. Моей целью было вернуть все в нормальное русло, а не сделать еще хуже.
Я умираю от желания спросить его о вчерашнем, но, конечно, я не должна. Меня не должно это волновать.
– Так… – Я ничего не могу поделать. Знаю, что мне нужно держать рот на замке, но мое любопытство берет вверх. – Как ты вчера повеселился с Бри и Бритт? – выдавливаю слабую улыбку.
Его лицо смягчается, выражая неуверенность. Он закусывает губу, колеблясь, а затем встречается со мной взглядом. О, это не предвещает ничего хорошего. Он выглядит так, будто собирается признаться в убийстве. Это был секс втроем, я сама подтолкнула его к этому. Дыши, напоминаю я себе.
Я поднимаю руку.
– Не важно. Не отвечай. Я использую свою фантазию. – Я смеюсь, но мой смех звучит пусто, даже для моих ушей. Отворачиваюсь от него, едва не плача.
– Мы ничего не делали. Я ничего не делал. – Говорит Кольт, шепча.
– О. – Я снова поворачиваюсь к нему лицом. Хочу спросить почему, но держу свой язык за зубами.
Наши глаза сфокусированы друг на друге. Я знаю, что его тянет ко мне так же, как и меня к нему. Однако я не знаю, это из-за того, что он хочет, чтобы я была его очередной победой, или из-за чего-то еще. Мне нужно перестать обманывать себя. Он неспособен на что-то большее. Он сам так говорил. Я глубоко вдыхаю, избавляясь от напряжения, которое ощущала со вчерашнего дня. Кольт выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, но вместо этого начинает занятие.
Остаток времени мы тренируемся молча, никто из нас не готов говорить о том, что у каждого творится в голове. Несколько раз Кольт смотрит на меня так, будто хочет спросить о чем-то, но останавливает себя.
Как только тренировка заканчивается, я спешу в душ с чувством облегчения, что пережила еще один день, не сказав ничего того, что выдаст мои настоящие чувства к Кольту. Я не могу позволить этому случиться. А с наступлением наших двухнедельных летних каникул я окажусь в безопасности.