Ломова бодрили некие соответствия двух цивилизаций, земной и лоанской, скорее даже совпадения, но разве это важно? «По машинам», «По самолетам» – это же такие понятные военные речения. Родные, можно сказать.
Запрыгнув в кабину своей «тройки», Антон быстро провел тестирование и активировал двигатель.
Второй раз перед ним – в реале! – раздвинулись створы, и «слиток» вынесло в космос. Солнце, которое лоанцы звали Орос, здесь было куда больше – косматое от протуберанцев светило господствовало в небе, пригашивая все звезды, кроме Ригеля и Бетельгейзе, а Матоа словно копировала солнечный диск, отсвечивая теплыми оттенками – песчано-желтым, канареечным, янтарно-охряным.
Атмосфера была мутноватой от пыли, но ни одна тучка не застила поверхность, лишь над северным полюсом висели редкие облачка.
Иногда желтые тона сгущались, протягиваясь коричневыми полосами – это высились горы. Изредка, лишь на вершинах восьмитысячников, были заметны слабые белые мазки – это лежали снега. Они таяли, но вода, стекая по склонам, не добиралась до раскаленных долин, испарялась. Зато к середине ночи, когда пустыни остывали, на пески, на скалы, на каменное крошево опускался туман. Кто знает, может, даже этой видимости влаги хватало местной неприхотливой флоре?
– Звеньям построиться «ромбами»!
Истребители сгруппировались – две пары собирались, занимая углы воображаемого квадрата. Антон мазнул взглядом: Риолла шла за ним, а слева летела пара Сулимы и Чернова.
– Строимся «клином»!
Теперь трем «ромбам» надо было занять места в вершинах треугольника – получалась красивая фигура. Впереди один космоатмосферник, за ним два, потом три, потом четыре и два замыкающих.
«Клин» лучше всего смотрелся, когда истребители не нарушали строя, летели, будто связанные между собой, но это у рядовых выходило плоховато – строй постоянно дрожал, колебался, машины то расходились, то сбивались в кучу, кренясь, опускаясь и поднимаясь над строем.
Штурм-мастер ворчал, но не слишком, понимая, что с первого раза сыгранности не достичь.
– Я – Первый! Внимание! Выходим на орбиту. Разобраться по парам в «линию»!
«Линия» здорово напоминала земную «этажерку», когда самолеты летели рядком с превышением. Так у истребителей было больше пространства для маневра.
К тому же «линия» являлась важным строем – если четыре или пять эскадрилий так выстраивались, то им было легче сформировать более сложные построения, вроде атакующей «воронки», к примеру. Но все своим чередом, понемногу, постепенно – опыт требует времени.
Снизив скорость до первой космической, которая на Матоа немногим превышала семь километров в секунду, истребители принялись описывать виток над планетой.