Сергей подошел сзади и положил холодные ладони к ней на виски. Юля обернулась.
— Сережа, — произнесла она, глядя куда-то поверх его плеча. — А может быть, лучше все рассказать?
— Что рассказать? Кому?
— Ну, этим моим женщинам из экономического отдела… Объяснить, что ты не Селезнев, а совсем другой человек, и что мы пошутили. Глупо, конечно, но не со зла… Вот только Галка… Знаешь, никогда нельзя унижать людей и даже позволять, чтобы кого-то унижали в твоем присутствии. По-моему, это сказал кто-то из великих… Я ведь заставила Галку публично унизиться, точно так же, как и она меня. Только я сделала это не совсем честным способом. А самое страшное, что я где-то в глубине души до сих пор продолжаю во всем винить Селезнева. Ты представляешь?
Сергей молчал, тихими, нежными движениями убирал с ее виска волосы и заправлял их за ухо. И от этой бережной ласки Юле хотелось плакать.
— Знаешь, на самом деле желание мести — это страшное чувство. Оно несет только разрушение, мира в душе от него не бывает… Может, на самом деле во всем признаться?.. Нет, не могу. Пока не могу. Оказывается, очень страшно сообщать человеку, что он был обманут, что радовался фантому, миражу…
— Тебя никто и не торопит, — Сергей наконец разомкнул губы. — Может быть, все еще устроится само собой. Я почти уверен, что в ближайшее время произойдет что-нибудь такое, что позволит тебе выпутаться. Верь мне, у меня есть дар предчувствия… А потом, у нас еще впереди вечер в твоем банке, так что придется доиграть роль до конца…
Они вернулись к костру и сразу же получили в руки по шампуру с шашлыком, пахнущим так, что начинали течь слюнки. Олег разливал по стаканам глинтвейн, а Мишка крошил колбасу и сыр, почему-то мелко, как для салата. Постепенно, слушая байки и анекдоты, Юля успокоилась и даже сама присоединилась к разговору. Когда начали обсуждать обратную дорогу и неисправную фару на палаткинском джипе, она вдруг вспомнила:
— А нас ведь и на пути сюда остановил милиционер!
— И что он от вас хотел? — поинтересовался Олег.
— Конечно же, купюру, вложенную в права, — отозвался Сергей. — Правда, повод был стандартный — превышение скорости…
— Но Сережа показал ему свое лицо, и гаишник, совершенно уверенный в том, что видит перед собой Селезнева, отпустил нас, чуть ли не вытянувшись по стойке «смирно»! — Юлька только что отправила в рот очередной кусок мяса и поэтому разговаривала с набитым ртом.
Олег сдавленно засмеялся, Юля тоже захохотала. А Палаткин вдруг сказал нарочито серьезно:
— Веселитесь? А если бы у меня права отобрали?