Марроу выдохнул, потом набрал в грудь побольше воздуха и одним сильным рывком приподнял плиту, которая мешала женщине выбраться из каменной ловушки. Одновременно с этим Марори что есть силы потянула ее на себя. Через мгновение та была свободна. И тут же принялась плакать, хоть до этого держалась, будто подобные происшествия чуть ли не часть ее повседневности.
– Обычно он просто говнюк, это сегодня что-то нежничает и слова подбирает, – ответил небеснорожденный, с грохотом отпустив плиту, чем поднял тучу пыли.
– Совсем как братик Шаэдис, правда, Мар?
Иза подмигнула и переключила внимание на пожилую женщину, которая, хоть и была свободна, сидела на земле, не в силах передвигаться самостоятельно.
– Братик Шаэдис? – прищурился Тинд и его лицо вдруг стало непроницаемым.
Марори захотелось выпросить у Светлых или Темных возможность повернуть время вспять и заклеить напарнице рот чем-нибудь достаточно крепким, чтобы та хорошенько подумала, за что ей такое возмездие.
– Братик? Шаэдис? – не унимался «бунтарь».
– Я – Марори Шаэдис, – ответила она. Остальное, как сказал Крэйл, люди придумают сами.
– Срань какая-то, ты не шанатарка, – как-то неестественно хрипло произнес Марроу. От милого парня не осталось и следа, и сейчас небеснорожденный выглядел куда менее дружелюбно своего озлобленного брата.
– Ты вообще не похожа на проклятокровную и.
Остальную фразу проглотил ритмичный нарастающий гул. Все как по команде обернулись на Разрыв. Толчки шли с его обратной стороны – из глубины. С каждой секундой они становились все сильнее, бились все чаще, радужная пленка вспучивалась, на ее поверхности поднимались и опадали полупрозрачные волны, пока вся поверхность не превратилась в настоящий штормовой океан.
– Иза, отведи их в безопасное место, – попросила Марори.
Слава Светлым, дра’морку не пришлось просить дважды. Должно быть, девчонка была неплоха в своем деле, потому что даже ее коротких манипуляций над раненной женщиной хватило, чтобы та по крайней мере могла идти самостоятельно, хоть и сильно хромая.
– Предлагаю оставить разговор на потом, – озвучил предложение Тинд. – Эй, Мар, оторви ей башку, если меня прикончат. Но только если прикончат. В противном случае сам это сделаю.
«Надо же, у нас имена похожи», – только теперь зачем-то подумала Марори за секунду до того, как на кипевшей глади Разрыва появилась первая трещина.
Звук был такой, словно ушные перепонки насквозь прокололи ржавым прутом. Захотелось поддаться соблазну, бросить Энигму и закрыть голову руками, иначе она вот-вот треснет. А еще лучше развернуться и просто сбежать, спрятаться где-нибудь в развалинах. Но какой же она тогда Потрошитель? В голове возник осуждающий образ Кулгарда, который однажды сказал, что не учил ее защитной стойке «я сижу на заднице».